Тайная жизнь моего мужа. Амелия Борн
слова, которые словно молотом к земле прибивают.
– Нет… – бормочу отчаянно, впиваясь пальцами в проклятый тест. – Нет!
Я не сразу сознаю, что этот чудовищный звук, разрезающий стены квартиры, похожий больше на животный вой, чем на человеческий голос, исходит изнутри меня самой. Все мое существо противится тому, что слышат уши и видят глаза.
– Не верю… – я мотаю головой, трясусь всем телом, сбрасывая с себя родные ладони. – Не верю!
Пальцы нервно сжимают тест. На нем снова неумолимая, ненавистная одна полоска. Как приговор, который не подлежит обжалованию. Как бесстрастный вердикт.
Я ищу выхода своему отчаянию. Пальцы гневно сжимают тест, одно резкое, сильное движение – и с жалобным, надрывным треском он ломается напополам. Я откидываю обломки прочь от себя, тем самым не желая признавать очередное поражение.
– Ника, бога ради!
В голосе Артема звучит отчаяние – такое созвучное моему, разрывающему изнутри. И именно боль в его глазах, глухая безысходность, застывшая в черных зрачках, окончательно меня ломают. Он больше не верит. Он устал ждать. Устал надеяться.
С этим осознанием меня окончательно покидают силы. Ярость, еще недавно клокотавшая в груди вместе с пожирающим душу отчаянием, трансформируется теперь в нечто новое – смирение. Перед тем, с чем упрямо боролась последние годы. Перед собственной неспособностью зачать ребенка.
– Ника…
Муж опускается передо мной на колени, сжимает безжизненно повисшие руки, с ищущим отчаянием заглядывает в глаза.
– Я не хочу, чтобы ты мучилась дальше, – произносит он глухо. – Просто посмотри на себя! Ты стала похожа на призрака. Твое здоровье сильно подорвано… Я не хочу тебя потерять!
Он, наверно, говорит правильные вещи. Но совершенно не понимает, что именно это мучает меня больше всего. Он не понимает, а я не говорю вслух – мне кажется, что с окончанием попыток забеременеть настанет конец и нашему браку.
Я знаю, как Артем хочет иметь детей. Я боюсь, что однажды он возненавидит меня за то, что не сумела родить. Я знаю, что в конце концов потеряю его именно потому, что я бесплодна, как пересохшая земля. Пуста. Безжизненна…
Наверно, лучше бы он орал на меня и сыпал упреками, чем его молчаливое понимание и поддержка, от которых становилось только тяжелее. Потому что я знала – то, через что мы прошли за все эти годы и бесплодные попытки зачать ребенка, выдержал бы не каждый. А Артем все еще был рядом. Все еще любил меня…
Но что будет теперь, когда мы прекратим попытки? Я не представляла. Но при этом вынуждена была признать – еще одного курса лечения мне просто не выдержать. Ни эмоционально, ни физически.
Простое желание иметь ребенка превратилось постепенно в самую настоящую одержимость. Календарь сократился до заветного дня, жизнь превратилась в сплошное ожидание и надежды от теста до теста… Когда-то успешная карьера осталась в прошлом, как и более удачливые друзья, которые сумели завести детей… Я сознавала, что потребность зачать ребенка разрушала меня изнутри, пуская под откос всю мою жизнь, но иначе просто не могла. Все казалось – в этот раз обязательно получится. А потом очередной тест – и адский круг начинался заново…
От вида таблеток уже тошнило, но я упрямо впихивала в себя все, что выписывали. Тем более что врачи никогда не говорили окончательного «нет», а только «давайте попробуем еще». И я пробовала, раз за разом…
Но, видимо, теперь пришел момент, когда пора было признать – я не смогу иметь детей. И Артем не сможет бесконечно оплачивать дорогостоящие попытки лечения. Ему это скоро надоест. Уже надоело.
– Что теперь будет? – спрашиваю устало, едва узнавая собственный голос.
И боюсь услышать честный ответ – «а теперь я ухожу от тебя, к той, кто сумеет родить мне ребенка».
Но Артем этого не говорит. И мне практически хочется кричать – скажи, скажи честно, когда ты меня бросишь!
Но вместо этого он спокойно произносит:
– Будем жить, как раньше. Еще до всех этих попыток. Ты помнишь, как нам было хорошо друг с другом?
А я – почти не помню. Почти забыла, каково это – заниматься любовью ради удовольствия, а не с бесконечной целью – заиметь ребенка…
Глаза мужа светятся мольбой. Вижу – ему действительно не хватает тех беззаботных времен, когда нам было достаточно для счастья только друг друга. Но тревога подло сжимает сердце своей беспощадной рукой – разве мы сможем так жить всегда? Разве я сумею сжиться с чувством собственной неполноценности?..
– И тебе… будет этого достаточно? – задаю вопрос, на который так страшно услышать ответ.
Артем мягко улыбается:
– Я люблю тебя, Ника. Все, что мне нужно – это чтобы ты была рядом.
Даже если он лжет, я готова с благодарностью принять сейчас эту ложь. Внешняя броня, которую выстроила вокруг себя, чтобы все это выдержать, внезапно трескается и наружу, вместе с судорожным всхлипом, вырывается отчаянное:
– Не бросай меня. Только