.
Если человек приходит с открытым сердцем и чистыми помыслами, он ничего не замечает. А вот, если… Он видит серую туманную дымку, мешающую ему смотреть. Начинает махать руками, пытаясь ее отогнать. И это для нас, как сигнал. Мы сразу понимаем, кто к нам пришел. Но, на моей памяти из таких был только один человек, и то не из здешних мест, пришлый… – Он не стал уточнять, что это был за человек и откуда он тут «пришлый» взялся. Хотя, мне очень было бы любопытно послушать об этом. Один замолчал задумавшись, стараясь, как видно, подобрать слова. – Защита зримой радугой становится только для тех, кого принимает это место. А за все время, что я здесь живу, я таких еще не встречал.
Я похлопала на него глазами. Для меня все сказанное им показалось какой-то абракадаброй. А самое главное, вопросов только прибавилось. Но, как известно, чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос. А у меня в голове была каша, примерно из одних междометий и отдельных слов, и сформулировать этот самый правильный вопрос никак не получалось. Что еще за диковинная защита? В каком это смысле? От кого? И вообще, кто такой этот Турал, о котором я и слыхом не слыхивала? Нужно было немного времени, чтобы все как следует обдумать. Один, увидев, что я впала в некую задумчивость, вспомнил про чай. Он поспешно поднялся, убрал чайник с плиты, залил кипятком приготовленные травы, и принялся накрывать на стол. Две чашки, наполненные ароматным настоем из летних трав, нарезанный большими ломтями хлеб, по-видимому, выпеченный здесь, в этой печке, и глиняная мисочка с, истекающими медом, пчелиными сотами. Вот и все нехитрое угощение. От чашек шел горячий пар. Один, по-видимому, решил переключить меня на другую тему, потому что спросил:
– Ты говорила о чужаках. Расскажи подробнее, что за люди.
Я едва пожала плечами.
– Да я и сама толком не поняла. Ни таксаторы, ни геологи, ни охотники. Для охоты на серьезного зверя еще рано. А оружие, которое было при них, именно для серьезной охоты и предназначено. Пять человек на лошадях, хорошо оснащены для длительного пребывания в тайге. С ними проводник, что само по себе наводит на определенные размышления. Да, и на туристов тоже не похожи. И совсем непонятно, что они в наших краях забыли. Ехали в сторону деревни. – Я замолчала, не зная, как еще могу описать виденных мною людей.
А Один глубоко задумался. По лицу было заметно, как сильно его обеспокоила моя информация. Да, и чего уж лукавить! Я с того момента, как только увидела этих пришлых, сама испытывала какое-то чувство тревоги, истоки которой до сих пор не могла обнаружить. Наверное, поэтому, я с преувеличенным оптимизмом добавила.
– Как только вернусь на базу, сразу съезжу в лесничество и у Саныча все узнаю. В деревне без него и мышь не проскочит, и петухи не закукарекают.
Но мои слова мужчину не очень успокоили. Он просто кивнул головой в знак согласия, и опять о чем-то задумался, вертя в руках свою чашку с чаем. И, судя по всему, мысли у него были беспокойные. Чтобы как-то отвлечься от все возрастающей тревоги, я взяла осторожно большую чашку, кстати, вполне себе цивильную, фарфоровую