Дагмара. Элина Файзуллина
ветхую кожаную сумку, доставал оттуда крошечных кукол-персонажей его сказок. Сказочник умело делал их сам из старых кусков ткани, пуговиц и всевозможной мелочи, которую всегда можно найти в любом доме. Эти незатейливые игрушки надевались на пальцы и оживали под рассказы писателя. Иногда мужчина просил нас самих придумать, как выглядели его персонажи, нарисовать их и вырезать из бумаги.
– Дядя Ганс, – задорно воскликнула я, подавшись навстречу старому другу.
– Моя маленькая Дагмара! Как Ваше Высочество выросла! Как поживаете?
При виде его у меня заслезились глаза, настолько я была рада встрече. Мы не общались много лет. По мере нашего с Александрой взросления его посещения стали происходить реже и возобновились с прежней частотой в периоды детства младших сестры и брата, впрочем, мне уже не приходилось присутствовать на чтениях господина Андерсена, потому что часы его посещения совпадали с моими занятиями.
– У меня все превосходно.
– Ах, как жаль, что вы уедете из Дании. Я ведь ждал того дня, когда вы пригласите меня в свой дом почитать сказки вашим деткам.
– Обещаю, что буду пересказывать им ваши произведения, я все их помню очень хорошо.
– Славно! Я принес вам сборник со своими сказками, чтобы вы могли им читать в будущем. Тут и «Русалочка», и «Снежная королева», и «Оловянный солдатик», и «Дюймовочка» – все, что вы любили. Пусть это будет маленьким предсвадебным подарком.
– Я чрезвычайно благодарна вам, господин Андерсен.
– Буду молиться, чтобы Всевышний был милостив и милосерден к вам! Говорят, в Петербурге блестящий двор и прекрасная царская семья, но ведь вы едете в чужую страну, где другой народ, и с вами не будет никого, кто окружал вас раньше, так что моей маленькой принцессе Дагмаре придется быть сильной.
После его слов мы горячо обнялись, и он, посетовав на недуг, покинул бал. Я встретилась с ним еще раз в день отъезда, на пристани, он стоял в толпе, собравшейся попрощаться со мной. Пожав друг другу руки и обменявшись добрыми пожеланиями, мы расстались, больше никогда я с ним не виделась, но память о нем сохранила на всю жизнь.
Глава 4
Санкт-Петербург, 1866 год
День прощания оказался тяжелым для всех нас, и бо́льшую часть дороги до дебаркадера мы с Мама́ проплакали. Видеть, как семья все более отдаляется по мере отплытия судна от берега и тяжелыми каплями падают слезы с глаз родителей, было невыносимо больно. В этот момент я вспомнила, как мы несколько лет назад точно так же провожали Александру в Англию, все рыдали и не могли перестать обнимать друг друга. В Россию меня сопровождал брат Фредерик. Четыре дня спустя императорская яхта прибыла в Кронштадт. Встреча выдалась роскошнее, чем я себе представляла в самых радужных мечтах. Людей, пришедших посмотреть на датскую принцессу, невесту цесаревича, собралось куда больше, чем на проводах в Копенгагене. На выходе с яхты меня