Личный тать Его Величества. Николай Стародымов
от гнева.
Уж не тот ли это случай, когда Васька Тёмкин ябеду на Сукина подал… – озарило Воейкова.
С Ванькой они тогда много накуролесили, есть что вспомнить, есть что отмаливать…
Год 1572-й Новгород Великий
Искони был Татарский народ Палачом наших дедов-отцов. Отомстим же мы кровью за кровь. Всех мечом до конца истребим: Примеряя к тележной оси, Всех, кто выше, мечу предадим, Остальных же рабами навек Мы по всем сторонам раздарим.
А как служба государева начиналась! Чудо как замечательно! И кто бы мог представить, чем завершится!..
Не дано человеку провидеть будущее! И счастье его в том!
Воистину: не бахвалься успехами, пока идёшь по жизни – итог её уместно подводить лишь перед ликом Вечности, на смертном одре, оплакиваемый детьми и внуками, друзьями и близкими, когда получишь окончательное отпущение грехов и святое причастие!
Ежели, конечно, Господь всеблагой явит на то свою милость! Если жизнью своей заслужишь такую кончину!
Да только разве ж думаешь об этом, о старости своей, да о кончине неведомо когда грядущей в окружении внуков, когда молод, силён, здоров, да ещё везёшь благую весть, возвращаясь с самой первой в твоей судьбе войны!
…Кавалькада всадников, простучав копытами лошадей по дощатому настилу моста, ворвалась в Новгородский детинец ясным августовским утром через Пречистенские ворота.
Ваньку Воейкова царапнул тревожный взор Богородицы, лик которой глядел со стены башни на всех, подъезжавших с моста через Волхов. Тоже, небось, вестей ждёт, заступница…
Охранявшие ворота стрельцы ещё загодя кричали:
– Ну что, братцы?.. С чем едете?..
– Победа! – крикнул скакавший впереди Иван Сукин – гонец Михайлы Воротынского. – Побили басурмана!.. Вдребезги!!!
– Разбили! – не в силах удержать радость, заорал и Ванька Воейков, сорвав с головы шапку и размахивая ею. – Победа!..
– Слава! – потрясая бердышами, дружно, радостно, хотя и вразнобой вскричали стрельцы-привратники. – Спасены!.. Спасибо, Господи!.. – и крестили подъехавших. – Благослови вас Господь за добрую весть, братцы!..
– Где государя-то искать, служивые? – на мгновение чуть придержав кобылу, спросил гонец.
– В Софии он, молится!..
Благодарственно махнув рукой, Сукин решительно взял правее – видать, случалось бывать в Великом Новгороде и раньше.
Вокруг строгого высокого Софийского храма с белёными стенами толпился народ: ратники, мастеровые, монахи… Заслышав торопливый топот множества копыт, оглядывались, а, увидев трепещущий над вершниками вестовой флюгер, поспешно расступались.
Гонец бросил повод на шею тяжело водившей боками лошади, соскочил на землю – затёкшие от долгой скачки ноги повиновались с трудом. Устремился к распахнутым чугунным дверям, покрытым какими-то отлитыми фигурками. Стараясь не отстать,