Алюминиевые огурцы. Ольга Сивей

      Жёлтый кленовый лист зацепился за шнурок ботинка.

      «Ого! – подумала Ира. – Вчера листья были ещё зелёные. Это потому, что сегодня Первое сентября!»

      Она покрутила головой в поиске сменившего наряд дерева.

      Справа кусты протягивали зелёные сучья с толстыми белыми горошинами ягод. Если бросить их на дорогу и топнуть по ним – чпок! чпок! крак! – разразится нежная канонада. «Надо будет полопать на обратном пути!» – составила план действий Ира.

      Слева взгляд по отштукатуренной стене школы поднялся вверх до третьего этажа. Из открытого окна вылетал такой же кленовый лист.

      – Мам, они бумажные! Они у них улетели!

      – Да-да… Пойдём! Уже линейка начинается!

      Фиолетово-красные астры в букетике закивали в такт шагам: «Да-да! В школу!» Ярко-зелёный ранец с головой утёнка в матроске безжалостно подталкивал в спину: «Вперёд! Вперёд! К знаниям!»

      Ира разглядела в сине-бело-коричневой толпе Светку со второго этажа и протиснулась к ней, оставив маму позади с остальными родителями.

      Светка потрогала чубчик наклеенного утёнка.

      – А я без портфеля: мама не дала. Только форму и цветы. Она на работе, я одна пришла.

      На школьном крыльце звонко читала стихи миловидная девочка с двумя закрученными волнами хвостиками.

      – Какой у неё красивый фартук! – с лёгкой завистью Ира рассматривала белые кружевные крылышки на плечах чтицы.

      – Это Галька с девятиэтажки. Вредина! Во дворе хвасталась новым пупсом и даже посмотреть не дала!

      Тут верзила-старшеклассник подхватил Галю на плечо, и первый школьный звонок огласил окончание бесполезного (с точки зрения первоклашек) мероприятия.

      Девочки с самыми большими бантами с чувством превосходства усаживались за первые парты. Мальчики в синих форменных костюмчиках с довольным видом спрятались за ними. Ира переглянулась со Светой, и они дружно уселись за одну из задних парт.

      Пять минут дали на изучение рабочего места. Первоклашки яростно запихивали ранцы на полочку внутри парты, хлопали крышками стола, слушали – скрипят не скрипят, ёрзали – жёстко не жёстко, катали по наклонной поверхности карандаш и с головой ныряли за ним в глубину под соседской скамьёй.

      Чувствуя, что чертыхание может занять гораздо больше времени, учительница поспешила начать урок.

      Дарья Павловна представляла собой немолодую грузную женщину с двойным подбородком, становившимся тройным при крайней степени недовольства, тёмным пушком над верхней губой и пронизывающими чёрными глазами. Причёска и одежда выдерживали стиль «а-ля Надежда Крупская».

      Внезапно распахнулась дверь, и в класс уверенно вторглась громогласная дама, как все тут же поняли – директор школы.

      – Дети, есть среди вас те, у кого день рождения в ноябре или декабре?

      Трое подняли руки. Светка зашептала:

      – У меня двадцать девятого октября! Мне ведь не надо руку поднимать?

      Ира убедительно затрясла головой.

      Директор залебезила:

      – Деточки, вам ещё рано в школу! Придёте на следующий год!

      И безапелляционно продолжила, уже в школьном коридоре:

      – Кто родители этих детей?.. Вы?.. Придёте на следующий год! Детей слишком много, парт не хватает!.. И, родители, только шариковые ручки! Перьевыми – измажутся в чернилах!..

      Двое мальчишек, радостно выдернув ранцы, умчались из класса. Веснушчатая девочка громко зарыдала и присоединилась к таким же горемыкам из соседних кабинетов.

      Праздничное настроение Иры несколько испортилось. Света же тихо радовалась своему двадцать девятому октября.

      На следующий день её перевели в другой класс, чтобы уравновесить количество детей.