Львиное логово. Дмитрий Чайка
ети, стремительно заселяли свободные земли, и Пророк подумывал внедрить тяжелые плуги и водяные колеса для орошения земель, что сейчас стоят в виде пустошей. Ведь юг Ирана – благодатнейшая земля. Нужна только вода. И он ее даст.
Армия готовилась к новой войне, и та была уже не за горами. Ведь земли Плодородного полумесяца только кажутся огромными, на самом деле, для двух сверхдержав там слишком мало места. Это понимали все, и царские мастерские день и ночь ковали наконечники для копий и стрел, делали седла и новые доспехи. Кузнецы тысячами ковали подковы и стремена, а искусные мастера с ювелирной точностью собирали новые осадные башни.
Страна переваривала новые сатрапии, со свирепой эффективностью вычищая криминальный элемент. Честной работы было полно, и тот, кто не мог заработать на себе на жизнь, с точки зрения государства, в этой самой жизни не очень-то и нуждался.
Недобитые жрецы и заклинатели бежали в ассирийские земли, и там наводили ужас на своих коллег, которые не собирались терять все и сразу в случае победы персов. И Макс, сам того не зная, обрел новых врагов, о которых он до этих пор и не думал. В общем, работы было много, а проблем еще больше.
И только дома все было хорошо. Там его ждала ненаглядная Ясмин и дети.
Глава первая, где Пророк вводит в местный обиход не совсем привычные методы ведения войны
Сузы, в настоящее время Шуш, провинция Хузестан, Иран. Год 693 до Р.Х. месяц кислиму.
– Зар, ну не хочу я туда больше ездить. Они же дуры набитые, – ныла любимая жена Макса Ясмин, вернувшись после поездки в царский дворец, где встречалась с невестками, женами родного брата, царя Персии, Аншана, Элама, Кермана и прочая, прочая, прочая.
– Звезда моя, но тебе же нужно с другими женщинами общаться иногда, о своем, о девичьем поболтать, – удивленно ответил Пророк.
– Да не о чем с ними болтать, – сверкнула глазами Ясмин, – все разговоры только о тряпках и украшениях. С ними скучно так, что у меня скулы сводит. Давай ты мне что-нибудь интересное расскажешь, про Египет или Индию. Я же слышала, тебе тот толстяк докладывал. А правда, что финикийцы маленьких детей в жертву Баалу приносят? А зачем им такой злой бог? А скоро брат их завоюет, чтобы они такую страсть больше не делали? А правда, что в Египте царь черный, как тот нубиец, что во дворце прислуживает? А правда, что у саков женщины на конях скачут, как мужчины, и из луков стреляют? – трещала она без умолку. А увидев обреченное лицо мужа, включила убойный аргумент.
– Ну, Зар, ты меня любишь?
Ясмин, несмотря на то, что уже разменяла двадцать пять и была матерью троих детей, во взрослую тетю так и не превратилась, оставаясь тоненькой симпатичной девчонкой, слегка округлившейся после родов. Все семь царских жен, в полной мере соответствовавшие местным канонам красоты, имели необъятные кобыльи задницы и арбузные сиськи, а потому с жалостью поглядывали на свою худосочную родственницу. Но муж Ясмин, вкус которого в корне расходился с местными представлениями о прекрасном, находил ее неотразимой. По этой простой причине они оба плевать хотели с вершины храма Мардука на мнение своих толстомясых родственниц. Ясмин так и осталась милой и непосредственной, из-за чего Макс, тогда еще вчерашний раб, влюбился в нее без памяти. Высочайшее положение супруга никак ее не изменило, и все поползновения местного бабья, пытающегося с ней подружиться, вызывали у нее лишь брезгливое отторжение, потому что дурой она вовсе не была, а фальшь чувствовала очень тонко. Сын и две дочери, которых она подарила мужу, росли крепкими и здоровыми, не в последнюю очередь из-за того, что любимый супруг пару раз тупым концом посоха прогнал целителей, пытавшихся лечить их местной аптечной номенклатурой. Лекари и не догадывались, что они всерьез рисковали жизнью, потому что Пророк продолжал ежедневные занятия с Ахикаром, и легким копьем владел уже вполне прилично. Он даже сам не осознавал, насколько прилично, потому что сравнивал свои навыки с мастерством высочайшего уровня, которым обладал начальник его охраны.
Им пришлось переехать в Сузы, оставив родителям поместье в Аншане, где они пережили столько треволнений. Старикам тоже было опасно оставаться в горном кишлаке, да и не по чину уже. А потому и они, и семьи старшего брата и сестер жили сейчас в их старом доме под охраной копьеносцев и лучников. Семья Пророка в Сузах придирчиво выбирала себе новое жилище из нескольких конфискованных у опальных вельмож, и остановилась на загородном поместье, где в перспективе можно было организовать оборону, как в их прошлом доме. Работы начали незамедлительно, ведь царь не собирался рисковать. И уже вскоре их жилище должно превратиться в довольно серьезную крепость так, чтобы это не сильно бросалось в глаза. Все-таки сплетни о том, что одно из высших лиц государства является трусом, могли сильно ударить по авторитету власти.
В общем и целом, Ясмин в семейной жизни была счастлива, потому что муж любил ее и детей, пил умеренно, а в храмы Иштар не заглядывал из-за небольших религиозных разногласий, которые закончились торжественным вывешиванием настоятельниц-энту на бронзовом крюке под левым ребром. Ясмин чисто по-человечески тех теток жалела, но семья для нее все-таки была дороже. Слышала она