Cкорбная медицинская немощь. Сборник рассказов. Дмитрий Березин

      Эта история случилась ещё в начале моей медицинской деятельности.

      Жаркое лето 2003 года. Утром, придя на смену я узнал, что мне вместе с милицией предстоит ехать в поселок Гореловский, забрать там какого-то психического больного и увезти его на принудительную госпитализацию в психбольницу соседнего райцентра.

      На столе лежало заявление матери больного, в котором говорилось о том, что сын ей угрожает убийством, обзывает её, ведёт себя неадекватно и прочие подробности, присущие пьяному поведению.

      Заявление было написано неровным почерком, с множеством орфографических ошибок. Кое-где проскакивали матерные слова.

      – Что это? – спросил я у старшего фельдшера Ольги, прочитав заявление.

      – Этот больной уже находился на лечении в психбольнице. – ответила она. – Наш психиатр направляет его на госпитализацию в райцентр соседнего района. Ты его сопровождаешь с милицией. Главное, чтоб он с собой взял паспорт и полис.

      – Какой диагноз-то у него?

      – Не знаю. Псих какой-то… Да тебе-то какая разница? Его милиция повезёт. Если что-то случится, то ты знаешь что делать. Ты же – ФЕ-ЕЛЬДШЕР! – Ольга произнесла последнее слово с какой-то деланной важностью, закатив при этом глаза и подняв указательный палец вверх.

      Ну что ж? Надо ехать. Для меня, как для молодого специалиста, такой план сегодняшнего дежурства был в новинку. Всё казалось интересным.

      Село находилось в двадцати километрах от нашего райцентра. Первым делом, мы заехали в наш районный отдел внутренних дел. С нами поехали два сержанта. Когда приехали в село, то к нам присоединился ещё и местный участковый. Всего в составе пяти человек – я, водитель и три милиционера, мы направились к дому больного. На часах было около 10.00.

      Обыкновенная русская изба. Во дворе нас встретила старушка примерно семидесяти лет на вид (да, именно старушка, потому что в деревнях бабушки выглядят старушками, и не пытайтесь меня в этом переубедить!). Старушка оказалась матерью больного. Со свойственным говором деревенской бабушки она начала причитать:

      – Совсем он мне покою не даёт! Всю пенсию пропивает, дерётся, соседей в страхе держит! Они на меня ругаются, мол, сын у меня такой нехороший…

      – Где он? – спросил участковый.

      – В избе. Спит после пьянки вчерашней, – ответила она и тут же запротивилась. – Я туда не пойду! Он опять с кулаками на меня набросится!

      Учитывая имеющуюся у меня на данный момент информацию, я ожидал увидеть в избе обыкновенного деревенского хилого забулдыгу-алкоголика с серо-желтым лицом, обозлённого на весь белый свет, и имеющего на своем жизненном счету безработицу, алименты, кучу судимостей и татуировки на пальцах в виде перстней.

      – Так, – сказал участковый сержантам, – готовьте браслеты. Если что, то сразу кладём его и пристёгиваем! Док, у тебя есть чем его уколоть, «если что»?

      – Да, найду что-нибудь.

      – Пошли!

      Мы зашли в избу. На панцирной кровати лёжа на боку и подложив руки под голову, спал мужчина примерно сорока лет на вид. Я обратил внимание, что даже когда он лежал, его рост был весьма внушительным. Русые кудрявые волосы, здоровый румянец кожи лица и никаких видимых татуировок. Этакий здоровенный деревенский детина.

      Он спал тихо-тихо, не было слышно ни храпа, ни сопения, только равномерная экскурсия грудной клетки.

      – Серёга, – обратился к нему участковый. – Серёга вставай. Поехали.

      Серёга открыл глаза, резко сел на кровати, злым взглядом уставился на нас.

      Участковый схватился за кобуру. Мне стало не по себе.

      – Спокойно, Серёг! – предупредил его участковый. – Спокойно… Ты же знаешь, у нас приказ…

      Серёга осматривал каждого из нас прямым взглядом. Он оценивал сложившуюся обстановку.

      – Мать? – коротко спросил он у участкового, имея ввиду то, что мы здесь по инициативе его матери-старушки.

      – При чем тут мать? – ответил участковый. – Ты же вообще всю деревню в страхе держишь. Собирайся, поехали.

      – Куда?

      – На «Репина, 4» (Адрес психбольницы соседнего райцентра).

      Серёга потянулся за одеждой, которая лежала на табуретке у кровати. Я обратил внимание, что одежда сложена аккуратно, по-армейски.

      – Ну, поехали, – ответил Серёга и начал одеваться.

      – Паспорт и полис с собой возьмите, – сказал я.

      – Паспорта нет, – ответил больной и кивнул в сторону тумбочки, стоявшей около кровати, – «военник»…

      – Значит, берите военный билет.

      Сергей открыл тумбочку, достал военный билет и медицинский полис, протянул мне.

      Первое, что мне бросилось в глаза это то, что военный билет оказался зелёного цвета.

      «Офицер», – понял я.

      Черными буквами на зелёной корочке «военника» было напечатано:

      ВОЕННЫЙ БИЛЕТ

      офицера