Очерки Петровича об охоте и рыбалке. Алексей Дзюбчук
разбирал, просто не удержаться, начинаем понимать, что наша уточка замерзает, трясётся, купается и тонет. Свист крыльев чирка-свистунка заставил приготовиться, однако расстояние, куда подсел селезень, было метров пятьдесят. Смотрим на утку, а у неё уже одна голова из-под воды торчит, плавает вокруг кружка, как подлодка с перископом. Чирок не выдержал, снялся с места и приблизился к утке на расстояние верного выстрела. Громкий раскат выстрела прервал его движение. Владимирыч поздравил меня с полем и сказал: «Надо утку спасать, тонет, зараза». Приблизившись на лодке к нашей подсадной, смеха не сдержали. Наша помощница самостоятельно забралась на корму лодки, как в песне у Владимира Высоцкого «Скалолазка», цепляясь лапами, словно по скалам, затем нырнула в ноги Владимировичу, трясясь от холода. «Признала хозяина», – сказал я, рассмеявшись. Мы подобрали селезня, поплыли к берегу. Укрыли маскировочной сетью утку, рассматривали трофей.
Время подходило к полудню. Собрав профили и усадив утку в корзину, пришли на базу. Спустя некоторое время позвонили Владиславу Владимировичу, похвалились добытым трофеем и после небольшого отдыха поехали домой. По пути завезли индоутку хозяевам, сказав, что подсадная работает отменно, улыбнувшись друг другу, расстались. Этот урок нам запомнился надолго, как говорится, доверяй, но проверяй.
Хитрый селезень
Как-то в середине осени я позвонил брату Максиму, заядлому охотнику по птице, и пригласил его пройтись по знакомым местам. Договорившись о встрече, я собрал всё необходимое. Ещё раз созвонился с ним, предлагая свой план завтрашней охоты, рассказывая в цветах и красках наши действия. Выезд был ранним, с расчётом, чтобы успеть на утреннюю зорьку. В дороге спать не хотелось, а увидев сидевшую на обочине лисицу с горящими от отблеска фар глазами, мы оживились. К месту прибыли по темноте. Звёзды и полная луна освещали нам дорогу до реки. Пытаясь перейти на противоположный берег через упавшее дерево, подсвечивали путь фонарём. Шаг за шагом страхуемся шестом, продвигаемся вперёд. Со стороны мы были похожи на канатоходцев под куполом цирка, боявшихся сорваться вниз.
Добравшись до берега, аккуратно поднялись наверх, ощутив свежесть наступающего утра, росы и небольшого тумана. Пришли к знакомой нам старице. Ждали недолго, с появлением рассвета пара уток, как сверхзвуковые истребители, оставляя свист от крыльев, пролетели над нами, не дав шанса на выстрел. В сумерках разглядеть уток оказалось трудно, но, по-видимому, это были чирки. Спустя пять минут услышали отчётливое кряканье летящего с небольшой стайкой уток селезня. Увидев летящих прямо на нас уток, мы приложились к своим ружьям, прицелились и по моей команде дуплетами произвели выстрелы.
Громкие выстрелы нарушили утреннюю тишину, испугав возвращавшихся с кормёжки бобров, которые с грохотом нырнули в воду и поплыли к своим хаткам. Результат стрельбы был не лучшим, однако добыли одну уточку, которая замертво упала в небольшую заводь реки. Лодки на тот момент у нас не было, и я взглянул на Макса.