Ханкерман. История татарского царства. Юрий Манов
войско разразилась хохотом, и громче всех, до слез смеялись тезка ворона карача Хасан и сам салтан Даньяр.
– Ай, молодец, Хасан! Держи, заслужил, – сказал салтан и бросил мясо птице.
Ворон подхватил брошенное ему лакомство и быстро взлетел на верхушку сосны.
Даньяр повернулся к воинам и поднял руку.
Гомон и смешки мгновенно стихли, уступив место неестественной тишине, прерываемой иногда всхрапами лошадей и глухим перестуком их копыт.
Недолго послушав тишину, молодой салтан обратился к войску неожиданно сильным низким голосом с хрипотцой, и каждый касимовец потом утверждал, что слышал с первого до последнего слова:
– Воины мои! Я призываю вас почтить память моего отца и вашего хана Касима большим походом. Мой отец начал наше ханство для того, чтобы росла слава Аллаха в северных землях, для того, чтобы у каждого из нас был теплый очаг и достойная пища, для того чтобы наши дети росли здесь сильными и счастливыми! Татарин без войны – словно земля без солнца. Мы отправляемся стяжать славу у Новограда, и мы добудем победу! И эта победа будет посвящена родоначальнику нашего государства – хану Касиму!
Даньяр обвел горящим взглядом свое войско и простер руку к Ханкерману.
– Знайте, воины, что я принял решение дать Ханкерману новое имя – имя хана Касима! Пусть наши дети и дети наших детей и их дети помнят, кто основал наш прекрасный дом! Пусть они любят и защищают его, пусть приносят ему победы и достаток! А мы, наследники Касима, начнем писать славную летопись великого ханства прямо сегодня, отправляясь в новый поход. За ханство! За Касимов-град!
– За Касимов-град! – откликнулись воины, и клич их, казалось, достиг самого неба…
Даньяр повернулся к воинам и махнул рукой. Загремел походный барабан, и войско касимовское и городецкое двинулось за своим салтаном через распахнутые ворота по Муромской дороге в сторону Владимира.
Ворон, все это время слушавший речь салтана Даньяра, вернулся к лакомству, которое прижимал лапой к ветке. Ел не спеша, смаковал, наблюдая, как последние всадники покидают город.
Хасан был очень умным вороном и быстро учился. Он давно понял, что с людьми можно дружить, а если еще и повторять их смешные слова, то можно получить и что-то вкусное. Хасан снова прижал мясо лапой к ветке и еще раз крикнул: «Кар-р-рар!!!» Замыкавшие колонну казаки разом повернулись в седлах, заулыбались и помахали ворону.
За двадцать прошедших лет Хасан вырос и похорошел. Черное оперение еще не приобрело синего отлива, зато клюв вырос до устрашающих размеров. Хасан хорошо питался: внизу, в построенном на его глазах городке, всегда было чем поживиться.
Ворон Хасан, конечно, не знал, что татары, наряженные в еще дедовские кольчуги, неслись в атаку с боевым кличем монголов «хар-рар, хура-рар», сохранившимся со времен Чингисхана. Потому и смеялись воины салтана Даньяра вороньему крику, похожему на боевой клич. Русские этот клич переняли, так появилось раскатистое «Ура!» А в домонгольское время русские дружины, наступая