Внутренний навигатор. Юлия Важенина
мой напарник больше не был желанным гостем. Но его деятельность в системе МЧС и наше общение на этом не закончились. Упорно и радостно я продолжала примерно раз в два месяца приезжать на неделю-две «на службу». Так я называла цветной клубок многочисленных заполярных интересов. У Сашки на складе было много списанной формы разных образцов. Огромные размеры удалось перешить в сносные для нештатного спасателя оперативные наряды.
Между волонтерскими поездками я продолжала увлекательную учебу. На удивление, руководство училища отпускало в «командировки» без проблем. Преподаватели уважали мое рвение к спасательной деятельности и помогали догонять программу, которая становилась все серьезнее. Больше всего меня поражали анатомия и физиология. Как же в человеке все мудро устроено. Артерии, нуждающиеся в особой защите, прячутся под костями. Но если уж случается кровопотеря, недостающий кислород мозг получает за счет учащения сердечных сокращений. Гормоны приводят в тонус уставшие сосуды, чтобы сохранить давление. Эти удивительные компенсаторные механизмы выступают средствами аварийного обеспечения организма и часто спасают жизнь, включаясь в нужное время. Еще тогда мне представилось, что человек действительно сотворен каким-то высшим, неземным разумом. «Круто. Очень круто придумано. Жаль, непонятно, Кем именно…» – думала я, уставившись в толстый учебник. Остальное время в ожидании нового вояжа в Хибины занимали тренировки в спортзале и рукопашный бой. Очень хотелось ориентироваться во всех вопросах наравне с ребятами. Поэтому порой отношения московской девчонки с северными волками складывались не так просто, как могло показаться на первый взгляд.
Глава 8. В дровнике
– У-у-ум-м-м… – бросив на мерзлую землю огромный колун, я выла от усталости и душевной боли. – Господи! Ну почему я такая маленькая, слабенькая? Почему я вообще женщина?
Смешной, но искренний вопрос, на который в действительности не мог ответить никто, кроме Того, Кто меня создал, заставил обратиться к Первоисточнику. Была ли это молитва? Ну если только совсем неосознанная.
В январе на Кольском полуострове полярная ночь – долгий период, когда солнце, не успевая толком взойти, несколько часов пятится вдоль горизонта и, не прорвавшись в зенит, снова заползает за край темного неба. Нижняя часть окна дежурного домика покоилась в сугробе. На верхней располагался уличный термометр и показывал -37. Замерший без движения воздух подсобного помещения для хранения дров был холоднее уличного. Десятки безуспешных попыток расколотить не самую большую чурку привели к давно просящейся наружу истерике. Казалось, если не получается что-то делать наравне с мужиками, то мне не место в спасательной службе. Признаться себе в очевидной слабости представлялось страшнее смерти. Слезы текли по щекам, но несмотря на удушающую несправедливость, я чувствовала неким, еле ощутимым шестым чувством, что вот-вот все встанет на свои места.
– Ну что, горемыка, наколола? –