На грани снов. Жень
1. Что ты делаешь у меня в личке?
Я в ногах сижу у тебя,
Милосердия молча требую.
Уже скоро совсем заря,
Ты заснул, а я сна не ведаю.
Доброта твоих рук тепла,
Я готова их ждать круглосуточно,
Но в словах переулки зла,
Психологии много рассудочной.
Мы родня глубоко в подсознании
И друг к другу тянемся ветками.
Что мы делаем в этом здании?
Почему мы окутаны сетками?
Он сел напротив, придвинул поближе стул и тихо спросил: «Что ты делаешь у меня в личке?»
Его глаза ловили её расфокусированный взгляд внимательно, пристально и ласково.
Потом он мягко сжал своими тёплыми большими ладонями её неустойчивую голову, тревожно заглянул в глаза и повторил: «Что ты делаешь у меня в личке?»…
Потом отпустил руки, порывисто встал и шёпотом сказал: «Что же мне с тобой делать?», и на его лице отчётливо проступала боль и беспокойство.
Потом он снова подошёл к ней, стал гладить по голове и спросил: «Всё нормально?» Она кивнула.
– Ты обычно лежишь. Я постелю тебе на кушетке. Прости, совсем негде больше.
Тина очень обрадовалась, потому что действительно очень быстро утомлялась.
Он достал откуда-то из недр огромного, как слон, шкафа подушку, простынь, наволочку и одеяло и быстро застелил кушетку. «Готово», – сказала он.
Тина поблагодарила его взглядом, потом не выдержала, подошла и слегка прислонила голову к его плечу.
– Всё хорошо? – спросил он. Она кивнула.
Он сказал: «Я за работу в ноутбуке сяду, а ноутбук в смежной комнате. Дверь не закрываю, если что, говори, не молчи…»
2. Перемирие
Видишь Сретенский монастырь?
И извёсткой кальций-дэ-три…
Перемирие, слышишь, мир?!
Ты в глаза мне только смотри!!!
Это ты на холодном полу
Застывала одна в темноте?
Вся в холодном липком поту?
И всю жизнь завязала на мне???
А я всё убегал, молчал…
Я не знал, что тебе отвечать…
И от писем твоих устал…
И тебя заставлял молчать…
Но теперь тепло, лето, мир!
Я с тобой, я тёплый, я здесь!
Столько я с тобой пережил,
Будто я вода, а ты взвесь…
Саша вышел откуда-то из глубины замка, нежно сжал руками её голову и сказал: «Перемирие! Слышишь меня? Всё, всё, всё, расслабься! Ничего нет. Я рядом. Говори. Сейчас поговорим, да? А потом снова будем сердиться. Давай, ну!»
У Тины потекли слёзы счастья. Саша здесь! Саша гладит её по голове! Саша пришёл в её мир снова, и нет игнора!
Они жили в районе переписок. Это что-то вроде такого виртуального мира. Но иногда сквозь экраны смартфонов они просачивались друг к другу.
Ещё у Саши была Катя. Тина её боготворила, хотя так нельзя. Катя и Саша из мира своих пересекающихся личек, как две звезды сквозь экраны чёрных зеркал, прорвались к Тине в самые отчаянные моменты в их общий замок и её берегли.
Замок был интересный и отдавал эзотерикой. Вместо крыши над ним висели огромные звёзды, как на картинах Ван Гога. На стенах висели странные символы, и Тина очень хотела их убрать, повесив православные кресты, но замок жил своей жизнью вопреки всем её молитвам. Дважды из лички «Вацапа» к Тине по длинной лестнице спускался священник и кропил замок святой водой, но замок продолжал хулиганить.
«Перемирие, перемирие», – отдавалось эхом по залам замка. Саша смотрел на Тину уставшими глазами и шептал: «Да ты с ума сошла, бедная. Не было никакого игнора! Я занят был, у меня работа… И Катя занята, у неё учёба… Ну всё, всё, милая. Мы с тобой».
– У меня есть тревожная весть, – минут через пять добавил Саша, когда Тина выплакалась. – Тина, там началась война. Наших личек она пока не трогает, но другие лички правительство земного шара и надгосударство звёзды уже мобилизирует. Они уходят на фронт сквозь чёрные зеркала смартфонов и стараются истребить противника. Но это не самое худшее. Самое худшее, что противник этот – наши лички и есть…
Тина изумлённо смотрела Саше куда-то в область правого плеча и думала о Честном Животворящем Кресте. В мире личек началась война, думала она. А я уже год как не меняла пароль…
Но больше