Сказка о кануне. – Оррин
новые года все еще приходят? Неужели год не застыл?
Тигр не понял ни слова, но, собравшись с духом, тем более соперник выглядел не слишком грозным, громко спросил:
– Кто вы такой, милостивый господин, и как изволите называться?
– Меня называли господин Хорек-лампочник…Как же долго я не произносил своего имени…Как долго я вообще ничего не произносил!
Незнакомец замолчал. Барабанщик не отрывал от него глаз, крепко сжимая палочки. Некоторое время ничто не нарушало вой вьюги.
– Однако, – снова заговорил тоненький голосок, – вы-то, вы-то кем изволите быть, господин, и каким, каким же образом здесь могли очутиться?
Тигр внезапно понял, что в словах его неожиданного собеседника чувствовались не только удивление, но и страх. Барабанщик сделал шаг вперед и немного успокоился, увидев, как господин Лампочник отпрянул. Тигр не знал, как преподнести все, что с ним случилось за эту ночь и вечер, да еще и не ясно кому, но что-то нужно было говорить.
– Я, Тигр-барабанщик, житель Нижних ярусов Праздничной Елки, – начал он. – Я и одна жительница Верхних ярусов искали на опушке этого леса (Тигр показал в какую-то сторону, хотя совершенно не знал куда) госпожу Сову, возможно, вы ее знаете. Но на опушке мою спутницу похитили. Была метель и вспышки…
– Вспышки! – перебил Тигра Лампочник с выпученными глазами. – Следуйте за моей лампочкой, господин!
Закончив последнюю фразу, Лампочник бесшумно засверкал ножками по тропинке. Шар в его руках загорелся сильнее. Бежать неизвестно куда за говорящим загадками Хорьком или оставаться на месте и умирать от холода: выбор был невелик.
Перестав воспринимать время с того момента, как вошел в лес, Барабанщик не мог даже примерно представить, сколько он уже гнался за шариком-лампочкой по широким, узким и совсем узким тропинкам, непролазным зарослям, снегу и льду. Он уже успел порядочно исцарапаться, и, вылезая из очередных дебрей веток, зацепился колпаком. Тигр со злобой дернул колпак, оторвал помпон и обернулся в поисках своего проводника. Несколько секунд он не находил лампочки, и сердце екнуло, но вскоре она отыскалась. Господин Лампочник остановился.
– Сюда, господин, скорее, – пропищал Хорек, указывая на какую-то толстую ветку. Когда музыкант приблизился к ней на расстояние примерно тридцати тигриных шагов, он рассмотрел, что в ветке было проделано крупное отверстие, в котором через несколько мгновений скрылся Лампочник, махнув перед этим лапкой внутрь ветки. Впрочем, он мог этого и не делать: Тигр уже догадался, куда лежит его путь. Доковыляв до дупла, Барабанщик заметил, что дупло в этой крупной высохшей голой ветке, по-видимому, очень удобно для его нового знакомого, но ему не очень-то подойдет. Однако стоило ему просунуть в отверстие нижнюю лапу и голову, как оказалось, что он легко в него пролезает. На миг у музыканта даже мелькнула мысль, что дупло расширилось по мере его проникновения. Но додумать эту мысль Барабанщик не успел, так как его лапы не смогли