Легенда Три-Четыре. Артём Яковлев
иваемый магнитными полями, назревал прорыв. Пытаясь его сдержать, напряжение магнитного поля росло, приближаясь к беспределу. И растущий под точкой жар отступал глубже, создавая тёмное пятно. Там множились силы и прорыва, и удержания. На последних секундах магнитная поверхность выгнулась и, плотно свёрнутый, рукав плазмы, раскручиваясь, пробил магнитный запрет и метнул избыток энергии прочь.
Солнце, тихонько чихнув, вздохнуло облегчённо…
Именно таким было начало Легенды. Всё о Легенде не знает теперь никто и автор постарался свести все известные факты к общему знаменателю. Глубоких противоречий сюжета это не вызвало. Всё течёт в одном бешенно скачущем ритме.
Глава 1. Спуск на планету
«Зою», до входа в атмосферу казавшуюся такой уютной, рывками трясёт и раскачивает. За ней ступеньками распахивается огромный тормозной парашют. После трёх с половиной месяцев жизни в невесомости шестёрка исследователей собирается хлебнуть всех благ гравитации на одной из самых лёгких, гравитационно-твёрдых планет. И интеллект-модератор тяжёлого пилотируемого корабля ждёт момент, когда надо запустить движки, на малых оборотах раскручивает турбины.
– Внимание, высота пять тысяч. Ждём отстрел. Ух, как будет весело! – штурман Вовчик не дремлет, острит, чтобы первопроходцы ненароком не заскучали.
Торможение атмосферой настолько же сильное, как при спуске на Землю. Сила, с какой вдавливает людей в скафандрах в ложементы, такая как там. Только скорость спуска много больше, даже огромный парашют в этой атмосфере мягкой посадки не обеспечит!
Экипаж молчит и ожидание немного затягивается. Парашют полностью распахнулся давно, скорость немного снизилась.
И вот он, момент истины: небольшой перекос, треск пиропатронов, подрывающих натянутые райзеры, парашют отстрелян и снова невесомость. «Зоя» падает с ускорением, но движки молчат…
Как должно происходить формирование всех операций по посадке известно точно, многократно переигрывалось на симуляторе, но сейчас что-то идёт не так.
Выход к точке орбиты был безупречен, тормозной импульс прошёл в нужное время и длился требуемые секунды. Скорость снизилась до двух километров и «Зоя» сошла с орбиты как по нотам!
Но парашют отстрелился позже и движки не запустились в тот же момент. Всё должно работать синхронно… Время ожидания перевалило допустимое отклонение. При этом «Зоя» в потоке газа стала закручиваться. Началась корректировка и это был самый неприятный момент. Несколько раз хорошо сработали активные фиксаторы в шлемах. Кто-то из экипажа охнул, но этим звуковое сопровождение и ограничилось.
Всё восстановилось на последней секунде, когда заорали тормозные бустеры. Мир в кабине обрёл чёткую вертикаль, зафиксировав низ, ускорение стабильно прижимает к креслу. С крайнего тыла серьёзным голосом Вовчик вещает:
– Спускаемся. Небольшой перелёт, поэтому дросселирование минимальное, но до точки всё равно не дотягиваем.
Голос капитана:
– Сколько не дотягиваем?
– Ушли километров на двадцать, сможем компенсировать процентов семьдесят, не больше.
– Вашу ж мать! – выругался капитан.
– Надо говорить: «Пи-ип»! – ангельски рекомендует капитану Вовчик, он в своём амплуа.
Это он шутку включил чтобы ослабить потрясение! Только зря. Все понимают: ещё до посадки всё пошло по худшему сценарию. Такси здесь не бывает и такое расстояние придётся измерять шагами. И тащить туда же по неведомым путям шестнадцатитонный корабль. Других способов соединить взлётную ступень с пилотируемой кабиной ещё не придумали.
Даже через амортизирующие и гасящие звук структуры рёв турбин режет уши. Но это так, как и должно быть. Тяга максимальная, уже ничего не изменить.
– Высота две сто. Скорость снижения в средних значениях. Сядем через четыре минуты. Точка внизу ровная. Ветер ноль пять, на небе ни облачка.
Вовчик держит амплуа, про отсутствие облачков – шутка. Эти явления здесь настолько редкие, что увидеть это – мечта любого. Климат на планете исследован лишь фрагментарно, до целого не хватает пары-тройки поколений наблюдателей. А в возможном ухудшении видимости чаще виновны не лёгкие облачка, а тяжёлые пылевые бури, в конце зимы они несколько месяцев в полумраке засыпают всё сухой пылью. Что лишает не только возможности безопасной посадки, но и надежды хоть какое-то время оставаться на поверхности.
Впрочем, волноваться рано, до ближайшего весеннего шторма более девяти месяцев по земному календарю. За это время экипаж должен отработать программу по полной и Громовержец-4.1 вернёт их в уже обжитую людьми часть Вселенной.
Из пресс-секретариата Роскосмоса Марина Корнилова:
– Всем доброго времени! Накануне опубликована информация: спускаемый аппарат «Зоя» должен в это время осуществить посадку в расчётном районе, но из-за десятиминутной задержки сигнала, для нас с вами корабль всё ещё