Очерки истории шумерской астрономии. Геннадий Куртик
за календарь, как об этом сказано в шумерском тексте Lugal-e 721: dsuen-da u4 šed-e «Вместе с Зуэном она (= Нисаба) считает дни», цит. по [Koch-Westenholz 1995, p. 33, note 3; Cooley 2013, p. 37].
Принадлежностью Нисабы была табличка из ляпис-лазури с изображениями звезд, которую она изучала, положив на колени. В старовавилонской версии «Гимна Нисабе» (известной, по-видимому, уже в новошумерский период) об этом сказано: nin mul-an-gin7 gun3-a dub za-gin3 šu du8 «Госпожа, украшенная как звезды небесные, держащая табличку из ляпис-лазури» [ETCSL, Text 4.16.1: 1] и еще: dub za-gin3 dub3-ba nam-mi-in-ĝar / dub mul-an ku3-ta šag4 im-ma-da-kuš2-u3 «Он (Энки?) … поместил табличку из ляпис-лазури на ее колени, чтобы она советовалась со священной табличкой со звездами небесными» [ETCSL, Text 4.16.1: 30–31]. В повествовании о строительстве храма для бога Нингирсу правителем Гудеа упоминается также богиня Нисаба: ki-sikil… / gi-dub-ba ku3 NE šu bi2-du8-a / dub mul dug3-ga bi2-ĝal2-la-a / ad im-da-gi4-a / nin9-ĝu10 dnisaba ga-nam me-am3 / e2-a du3-ba mul ku3-ba / gu3 ma-ra-a-de2 «Молодая женщина … которая держала стиль из чистого серебра в своей руке, которая поместила его на табличку с благоприятными звездами и советовалась с ней, это была на самом деле моя сестра Нисаба. Она объявила тебе (= Гудеа) предсказания священных звезд о строительстве храма» [ETCSL, Text 2.1.7: 134–140]. Далее в том же тексте Нингирсу обращается непосредственно к Гудеа: ĝarza-ĝa2 mul-an ku3-ba gu3 ga-mu-ra-a-de2 «Позволь объявить тебе чистые звезды небесные, свидетельствующие о моем замысле» [ETCSL, Text 2.1.7: 231–232]. В заключительных строках одного гимна, обращенных к Нисабе, сказано: munus zi mul an-da šag4 kuš2-u3 / nisaba za3-mi2 «Хвала Нисабе, праведной сияющей женщине, которая советуется с (богом неба) Аном!» [ETCSL, Text 4.29.2: 77–78]57.
Табличка со звездами небесными, которую изучала Нисаба, трактуется современными учеными по-разному: 1) как текст, содержащий астрономическую и/или астрологическую информацию, 2) как схематическое изображение звездного неба, самую раннюю звездную карту [Rochberg 2004, p. 64; Horowitz 1998, p. 166–168; Klein, Sefati 2013, p. 94].
В этих текстах звезды считались источником важной информации, раскрывающей волю богов. Они имели, по-видимому, астрологическое значение и представляют, таким образом, самое раннее свидетельство о развитии астрологии в Древней Месопотамии58.
Богиня Нанайя и Венера
Нанайя (dna-na-a) – шумерская богиня, связанная с Венерой. Впервые ее имя встречается в период III династии Ура. Место поклонения e2-me-ur4-ur4 находилось в Уруке, возможно, это был только притвор в храме e2-an-na [George 1993, p. 126, No. 793]. Многими своими чертами она напоминала богиню Инанну/Иштар, в частности она почиталась как богиня сексуальной активности и любви [Westenholz 1997; Stol 1998–2001; Streck 2012, p. 183–184]. Ряд эпитетов в шумерских текстах характеризуют ее как светящуюся богиню. В старовавилонском гимне она уподобляется Солнцу, а также Луне, одаряет людей своим сиянием, люди взирают на ее свет и жаждут увидеть ее сияние (VS 10, 215: 1, 3, 4, 24, 29) [Streck 2012, p. 184]. В цитированной выше tigi-песне для Ишби-Эрры ее появление сравнивается с восходом солнца (utu-gin7 dalla e3), и там же она уподобляется «женщине – небесной звезде» (munus mul-an ḫe2-me-a [ETCSL, Text 2.5.1.3: 1, 8]. Вопреки утверждению Джоан Г. Вестенхольц о том, что в шумерский период Нанайя не была связана ни с Луной, ни с Венерой [Westenholz 1997, p. 64], в настоящее время принято считать, что она, несомненно, имела какое-то астральное значение в конце
Параллель см. в описании подвигов Нинурты [ETCSL, Text 1.6.2: 723].
Подробный анализ содержания этих текстов и связанных с ними трудностей интерпретации см. [Куртик 2010, с. 187–189]. Краткий, но очень емкий и точный обзор источников и различных точек зрения, касающихся «сна Гудеа», см. [Rochberg 2006, p. 337–338]. У. Кох-Вестенхольц, автор наиболее авторитетной работы по истории месопотамской астрологии, отвергает астрологическое значение этих текстов; она заключает: «There is no trace of any real astrology in Sumerian sources» [Koch-Westenholz 1995, p. 33].