У леди Эшби плохое настроение. Яна Роза
рыток и телефонных звонков, потому что эти семейные собрания, как правило, приносили только плохое настроение. И ощущение, что она полное ничтожество.
– Так где твой парень? – скептически поинтересовалась Катрина, ее старшая сестра.
– Не смог приехать, – вздохнула Эмили, перемешивая какой-то салат, в составе которого были одни листья.
Она с отвращением выкладывала их на белую скатерть, пока мать не видела.
– А существует ли он вообще? – усмехнулась Катрина.
Да, сестренка у нее была той еще занозой в одном месте. Полностью мамочкина копия, все делала по ее указке. Даже замуж вышла только потому, что мама сказала – он хороший. А «он» оказался тем еще гадом. Но эти две ненормальные до сих пор думали, что он скоро вернется и они стрясут с него алименты.
А тот уже пять лет как оставил Катрину с долгами и малолетним пацаном, который теперь часто гостил у их зажиточной тетки, пока сестрица пыталась найти себе новую жертву.
– Конечно, есть, – кисло улыбнулась Эмили.
Она взяла было свой телефон, чтобы проверить, дошло ли ее сообщение до Тони, но в этот момент мать увидела салат, который оставлял жирные пятна на ее скатерти. Заголосила она так, что ей впору бы работать на радио – отличная вышла бы сирена воздушной тревоги.
– Совсем нет ума! – заорала она, отвесив ей несильный, но унизительный подзатыльник. – Эта скатерть – подарок моей матери на свадьбу!
– Купи уже новую, – буркнула Эмили, резко поднимаясь.
Звякнули столовые приборы, но хорошо хоть ничего не упало.
Отец даже не убрал от лица свою газету. Хотя чего ему, он же мужчина, а воспитанием девочек должна заниматься мать.
Словом, семейка у Эмили была не подарок. И эти люди еще о ней думали черт-те что! Особенно ее мать, Дебора Беннет. На вид ангел во плоти, а на деле – жадная, склочная и вредная баба, которая считала себя лучше других только потому, что в ее родословную затесалась настоящая леди. При этом в самой маме от настоящей леди не было ни грамма.
Эмили вышла на балкон, вдруг пожалев, что не курит. Хотя мамашу, наверное, хватил бы инфаркт, почувствуй она запах сигарет в доме. Н-да, иногда Эмили ненавидела свое семейство. Видимо, это был как раз один из таких дней.
В Лондоне стояла аномальная жара, и в панельной застройке находиться было подобно смерти.
Эмили взъерошила короткий ежик на затылке и убрала длинную челку за ухо. Да, не носила она длинных локонов, как Катрина, чем только еще больше злила мать.
– Чего обиделась? – как бы невзначай спросила Катрина, зайдя на балкон, чтобы снять с сушилки белье. – Лучше иди оденься, нас пригласили на барбекю к Джонсонам.
Эмили застонала. Она ненавидела Джонсонов. Во-первых, потому что глава семейства был директором фирмы, где работал ее папа, а во-вторых, потому что барбекю обязательно превращалось в битву под названием «Кто успешнее» между матерью и хозяйкой дома. У последней, кстати, было три сына. Один лечился в клинике от пьянства, второй отбывал срок за кражу, а третий не сходил с языков из-за скандальных историй про домогательства.
Но на барбекю к Джонсонам всегда приглашалось много знакомых и родственников. Именно там Катрина и познакомилась с будущим козлом своей жизни, и именно там мать собиралась найти ей очередного придурка.
– Я не хочу, – отрезала Эмили. – Лучше поеду домой.
– Нельзя, – грозно остановила Катрина. – Мы и так тебя редко видим.
Эмили закатила глаза. Конечно, им же нужно кого-то обвинять в своих неудачах.
– Не поедешь – я на тебя родителей натравлю, так что снимай эти пацанские шмотки и завернись в приличное платье, – припугнула Картина, явно не собираясь сдаваться.
Вот только пристального внимания родителей Эмили не хватало. Врагу не пожелаешь. Катрина знала, куда надавить, и плевать, что Эмили давно переросла тот возраст, когда слово родителей – закон.
– А по-другому не можешь? – процедила Эмили. – Может, поэтому твой козел и сбежал, пожалуй, и в постель ты его загоняла угрозами.
– Ах ты… – лицо Катрины побагровело, а губы сжались в тонкую полоску. – Лесбиянка!
Последнее она рявкнула.
Ох, да, внешний вид Эмили говорил сам за себя. Это была больная тема для женской половины их семьи.
Вообще, все вокруг во время беременности матери говорили, что должен родиться мальчик, но на свет появилась она. В семье не особо огорчились еще одной девочке, но «мальчишество» все-таки дало о себе знать. Просто в какой-то момент Эмили осознала, что в кроссовках ей удобнее. Короткие волосы не мешали, когда она закручивала гайки, и не пачкались в машинном дерьме, а джинсы и рубашки гораздо лучше скрывали ее женственность на мужской работе. Пусть Брэдли, ее начальник, вряд ли позволил бы своим парням тронуть ее хоть пальцем, Эмили не желала