Сказки Унылой Депрессии. Алексей Лишний
мало. Хотя могу рассказать занятную историю. Об одном пастухе… – Лицо, спрятанное под капюшоном, озарил лунный свет. Стали видны желтоватые выпирающие клыки, мутно-серый цвет кожи и выгнутый кверху нос. И хитрая усмешка.
– Так расскажи, – с неподдельным интересом (лишь бы забыть тошнотворный праздник) Он присел рядом и приготовился слушать. Скучное семейное торжество уплывало в пропасть череды ненавистных будней.
Жаворонки парили высоко в небе, садились на верхушки деревьев и звонко пели колыбельную лесу. Мошкара кружила столбом в сгущающихся сумерках. Значит, утро будет солнечным.
Аргус Хлой окинул взглядом козье стадо, где-то в подсознании пересчитывая головы. Кромка леса блестела хрусталём золотисто-багряных лучей. На запад ветер тянул по небу за краешек пуховую перину. Полевые травы стремились ей вслед, но земля не пускала, и они грустно покачивались, пока коза-гурман не обрывала их. Пёс, положив морду на лапу, меланхолично следил за передвижениями стада.
Ещё совсем чуть-чуть до полной темноты. Надо вернуться в хижину, набрать свежих овощей и приготовить ужин, потом готовиться ко сну. Лишь бы сразу уснуть. Чтоб без мыслей. Без страхов. А утром проснуться. По новой считать часы, ждать вечера.
Аргус оторвал взгляд от козьего племени. Верхушки ветвистых елей, стройных сосен, раскидистых тополей и могучих дубов терялись в бесконечности небесного свода. Он и сам раньше забывал себя, лишь обратив взор наверх. Теперь только пустота. И там, и здесь.
– Верный, домой, – скомандовал он псу, не в силах вынести тоску. Лучше приволочь её в хижину, согреть вином и тёплым ужином.
Пёс заскулил, вскочил с места и ринулся подгонять стадо в направлении дома. Аргус помогал длинным прутиком и громкими окриками. Козы давно перестали бояться его жуткого облика – привыкли. Сейчас вот суматошно заблеяли, но послушно побрели в сторону ночлега. Верный высунул язык, обогнал стадо и помчал впереди всех, чтобы предупреждать об опасностях пути. Правда, за целый год не случалось ничего. Лишь облезлая лиса как-то выбежала на тропинку, встретилась с оскаленной мордой пса и повернула обратно в чащу.
Пастух насвистывал нехитрую мелодию, чтобы скоротать время в надоевшей дороге. Свист, небойкий, заунывный, плыл по воздуху, проходя сквозь густые, плотно сбившиеся вдоль тропинки кусты сирени, поверх всклокоченной козьей шерсти к трусящему впереди Верному.
– Верный, домой! – рявкнул Аргус, заметив, что пёс вдруг отбежал в сторону леса и с интересом принюхивался к какой-то тёмной массе, кучке, то и дело пробуя что-то из неё вытащить. Тряпку или ремень. На команду Верный не среагировал.
Пастух поспешил разобраться, в чём дело. Оказалось, средь лопухов, васильков и ревеня распростёрся человек. Шлем откатился недалеко от копны густых молочно-медовых волос, руки раскинуты в стороны по земле: в одной – кинжал в крови, другая намертво сжимала свиток. Меч неглубоко воткнут в землю, отчего походил на обглоданную ветку с куста.
Аргус нагнулся и, дрожа от волнения, перевернул