Сверчок. Валентина Творогова
ренький твой сюртучок.
Он вышел из мод, он от времени рыж,
Но это ли важно, когда говоришь?
Ты здесь. Я тебя слишком долго ждала,
Я плакать не смела и петь не могла,
И вот потому научилась тому,
Что будет понятно тебе одному.
Ты здесь, я тебя угадала, сверчок!
Сними свой дорожный худой рюкзачок,
Сыграй, мой сверчок, ничего не тая,
И вместе с тобою попробую я.
О чем? Обо всем, и еще – ни о чем.
О вечном смычке над упрямым плечом.
Для неба и снега, для веток и крыш.
Для тех, кто услышит, как ты говоришь.
«Еще один день без забот…»
Еще один день без забот
Под этот синичий трезвон,
И дальше покатится год
И в прошлое, и под уклон.
Расставится все по местам,
Лишится лица на бегу…
Но что-то останется там —
В полночном непрочном снегу.
Не вспомним ни лиц, ни имен,
Одно бы забыть не пришлось:
Какой непонятный закон
Нас держит на свете не врозь?
Нас так не случайно свело,
Нам поровну что-то дано.
…И все нам от снега светло,
Которого нету давно.
«День ушел и стал далек…»
День ушел и стал далек,
Да и ты забудь об этом.
Тлеет в печке уголек,
Синим вспыхивает светом.
В полумраке-полутьме
Разве ты себя обманешь?
Что на сердце и уме,
От меня скрывать не станешь.
Время бабочки ночной
До рассвета будет длиться…
Посиди еще со мной,
Если сердце не боится!
«Бабочка совка —…»
Бабочка совка —
Конечно, она полукровка,
Хрупким прелестницам
С нею родниться неловко.
Бабочка совка,
Монашка, затворница, жрица.
И собеседница
Тем, кому ночью не спится…
Как вы неведомы,
Все перевертыши ночи!
Слово яснее,
А время длинней и короче…
Бабочка совка —
Красавица, жрица, весталка!
И ради этого
Кинуться в пламя не жалко.
«Что вам еще, господин сочинитель…»
Что вам еще, господин сочинитель,
Вечный романтик, чудес добыватель?
Я понимаю, что вы соблазнитель.
Вы соблазнитель, а я обыватель.
В круге, очерченном лампой зеленой,
Мне и без вас хорошо вечерами.
Не увлекайте души удивленной
Музыкой, словом, иными дарами.
Вот она, глупая, вся нараспашку —
Верит и плачет, и ждет, и смеется…
Чай доливаю в остывшую чашку —
Сердце забьется, и чай не допьется.
Тихого счастья наивный хранитель!
Что там, казалось бы, – пальцы в черниле…
Что вам еще, господин сочинитель?
Что вы еще у меня не сманили?
«Когда уснет ребенок мой…»
Когда уснет ребенок мой
И будет ночь темна,
Придут на цыпочках домой
Покой и тишина.
Настанет мой недолгий час
Быть прежней, той, былой…
Уже огонь в печи погас,
Еще не стал золой.
А что там в глубине огня,
Застывшего в тиши?
Живая искорка меня,
Дыши со мной, дыши!
Глина
Дочери
Ребенок пытает судьбу —
Занятия нету старинней.
Упрямая складка во лбу
И пальцы упрямые – в глине.
С такими глазами и ртом —
Немыслимо! Сила и чувство.
Хоть он и не знает о том,
Что это зовется «искусство»…
Тяжелая глина сыра,
Но в ней обещанье полета,
И это уже не игра
И