Ненавистная жена. Янина Логвин
не было двух влюбленных друг в друга студентов Марины и Саши Томилиных.
Сашки не стало, но благодаря Корнееву я еще целый месяц могла видеть его, гладить любимое лицо и целовать бескровные губы. И вспоминать… Вспоминать снова и снова, как они нежно касались меня, как улыбались и как учились любить. Но главное, я могла надеяться.
А потом наступил провал в памяти на несколько дней. Самых страшных для меня дней, когда я не хотела жить и не хотела ничего помнить. Когда я потеряла все.
– Слушаю вас, Павел Юрьевич. Так что вы хотели?
Я подняла глаза на своего отца, который за три года пытался, но так и не стал мне ближе. Слишком разными мы с ним оказались людьми и слишком многое я не могла забыть.
Его взгляд держал, но не давил, как на других, оставляя моим лёгким место для вдоха. Но не для свободного дыхания. В этой клетке птичка Марина могла порхать, как ей заблагорассудится. И только.
Он знал, что я это понимала.
– В продолжение нашего разговора, дочка, – сказал хозяин дома с заботой. – Я хотел сообщить тебе, что получил согласие на брак у человека, на котором остановил свой выбор. Только что из этой комнаты вышел твой будущий муж. Свадьба состоится через две недели, и все будет так, как ты хотела.
Да, в этом огромном доме я жила уже три года, но так и не смогла ни к чему привыкнуть. Ни к Корнееву, ни к роскоши, которой он себя окружил, ни к людям. Это был чужой мне мир, я никогда не стремилась к нему, но когда осталась одна, мне ясно дали понять, что не позволят жить самостоятельно.
У моей матери была своя семья – муж и дети. Я всегда чувствовала себя в семье нелюбимой и чужой. Еще ребенком ощущала, как мама отгораживается от меня непонятной обидой и раздражением. Наверное, поэтому, я уединялась и проводила всё время за книгами. Хорошо училась, понимая, что совсем скоро мне в доме матери и отчима не будет места.
Сашка, по сути, был таким же одиноким мальчишкой, как я. Мы познакомились на первом курсе университета и словно притянулись друг к другу. Его воспитывала бабушка – чудесная женщина. У нее мы и стали жить, когда однажды решили взять и пожениться.
– Я ничего не хотела. Мой брак – целиком ваша затея. Я лишь сказала, что согласна и не хочу громкого мероприятия. Впрочем, вы и так об этом знали.
– Хорошо, пусть будет так. Марина, тебе пора вынырнуть из реки скорби и жить дальше не только одной работой. Так не может продолжаться. Ты молодая, красивая женщина, тебе нужна семья.
– А что нужно вам?
Человек, сидящий передо мной, был соткан из сплава стали и корысти. Пропитан честолюбием, как промокательная бумага чернилами. Я всего лишь спросила прямо.
Он ответил. За несколько лет я успела узнать, что Корнеев часто говорил правду тем, в ком был заинтересован.
– Мне нужен преемник, Марина. Сильный и уверенный человек, которому я смогу доверить то, что создавал своими руками много лет – бизнес, связи, репутацию и влияние. Поверь, дочка, я не хотел сделать хуже. Если из моих рук уйдет власть, в тот же день Корнеевы исчезнут с лица земли.
– Я Томилина, –