Серпентарий. Ольга Верея
бы, ничего особенного, пока не начались странности…
– Не может такого быть! – Воланд Биг, Шеф западного Отдела Расследования Нейро Преступлений (ОРНП), с силой хлопнул огромной ручищей по титановой поверхности своего рабочего стола. – Кому нужны мысли копателей? Им копать-то осталось всего ничего. Пока Сундук не покинет нашу систему, так же внезапно, как и появился. Или его не взорвут к чёртовой матери.
У Джонатана Грейса – следователя того же Отдела, уже имевшего за спиной опыт расследования крайне запутанного дела Интонаторов, не имелось ответа на данный вопрос. Пока не имелось. Ему, Грэйсу, во что бы то ни стало нужно раскрыть такое преступление, что помогло бы начальству забыть его промах, а коллегам перестать заходиться в хохоте, перемывая кости.
Потому, переступая порог кабинета Шефа с докладом о чрезвычайном происшествии, Грэйс твёрдо для себя всё решил: докопаться до сути мыслей копателей, несмотря ни на что!
– Разрешите провести расследование? На основании изученных лично мною доказательств, я предполагаю, что здесь имеет место настоящее похищение мыслей.
Рука Бига на секунду зависла, не успев снова произвести оглушительный удар, затем медленно опустилась на поверхность стола. А вот брови поползли наверх в крайнем изумлении. Затем лицо с квадратной челюстью медленно исказило подобие улыбки, что, к слову сказать, случалось не часто, а потому выглядело довольно пугающе.
– А знаете что, Грэйс? Летите-ка вы на Сундук и разберитесь хорошенько во всём, что там творится. Эй! – крикнул он в спину уже покидавшего кабинет следователя. – Держите меня в курсе хода расследования.
Грэйс считал себя «твёрдым орешком», и его не могли смутить ни самые запутанные тайны, ни условия работы на приговорённом астероиде, ни взрыв хохота за дверью кабинета начальства.
2
Галактические торги – занятие весьма захватывающее, особенно для тех, чей кошелёк может осилить покупку ничейного небесного тела. Залетел, скажем, в Систему «кочующий» астероид или комета какая, её сразу – хвать, и прибрало к рукам некое лицо, имеющее на то веские причины и средства. А никто и не против, чего добру пропадать? Так и обретает это потенциально опасное небесное тело статус «изучаемого». Его подчистят, извлекут из недр всё ценное, а потом и за собой приберут: уничтожат, одним словом, или проследят, чтобы оно благополучно покинуло систему.
Потому Сундук спокойно следовал по своему, никому не известному маршруту, в межпланетном пространстве, а на нём, изо всех сил стараясь уложиться в строго отведённые сроки, делали свою работу ребята-копатели. А эта работа, прямо скажем, непростая: бурение скважин и извлечение ценных ископаемых, найденных в недрах Сундука в условиях низкой гравитации – то ещё развлечение. Платили, конечно, неплохо, но шли в ряды копателей либо отчаянные энтузиасты, либо те, кому позарез нужны деньги, либо искатели приключений. Грэйс с нескрываемым удовольствием лелеял мысль, что не имеет ни малейшего отношения к этим категориям граждан. Он, благодаря уму, упорству и таланту занимает особое положение в обществе: страж закона, бесстрашный борец за справедливость!
Одевать скафандр не пришлось, и этот факт добавил ещё один «плюсик» к настроению следователя: защитный наряд, крайне неудобный в использовании, способствовал жестоким приступам клаустрофобии. Потому когда космо-шлюпка герметично пришвартовалась к станции копателей на Сундуке, следователь продолжал довольно улыбаться, шагнув во внушительных размеров помещение через одну единственную, необъятных размеров дверь и остановился оглядываясь. Внутреннее пространство в виде гигантской полусферы без единого окна, расходилось многочисленными коридорами, скрываемыми такими же, но меньшими по размеру, дверями. Грэйс уже знал это, редко конфигурация одной станции сильно отличалось от другой: нейтральные цвета в интерьере, однообразие внутреннего убранства, стены отделаны широкими серыми панелями из сверхпрочного материала… Архитектура космических объектов призвана сохранить жизнь своим обитателям, а не поражать эстетикой и разнообразием стиля. Конечно, каждый житель или работник имел полное право привнести некоторые элементы уюта в «стены», предоставленные ему в личное пользование. Без фанатизма, естественно. Однако, подобные изменения не коснулись внутреннего убранства конкретно этого помещения: холодное, угрюмое, невзрачное и выглядящее безжизненно.
Посредине – огромный круглый стол, того же цвета, что и панели, и около десятка крутящихся мягких серых кресел с высокими спинками. Источника света не видно: то ли сами панели его излучали, то ли какая-то скрытая затейливая электроника. Грэйс передернул плечами: «Такое себе местечко…» Однако, профессионализм быстро взял вверх над бестолковыми эмоциями, и следователь приступил к одной из самых любимых стадий расследования, по привычке запустив тонкие пальцы в короткие чёрные, как смоль, волосы. С очень серьёзным видом принялся тщательно изучать каждую деталь этого «операционного зала», представляя, как синхронизируются нейроны его мозга с потенциальным местом преступления.
«А ведь где-то здесь “ползают” обитатели! А ну-ка отставить эмоциональную оценку. Факты – вот, что