И опять Пожарский 3. Андрей Шопперт
закрытый монетный двор где-нибудь в Париже. Это уже другой расклад, об этом стоит подумать после возвращения с Урала. Сейчас уже некогда, Волга со дня на день вскроется.
На прощанье Пётр как всегда навыдавал товарищам евреям поручений. Нужно привезти купоросное масло. Чем больше, тем лучше. Нужно поискать хлопок. Нужно скупить у актёров театра «Глобус» в Англии все пьесы Вильяма Шекспира. Нужно найти в Италии скрипичного мастера Амати и уговорить его переехать сюда со всем семейством и всеми учениками. Нужно найти тоже, наверное, в Италии хорошего композитора. Пора сочинять песни.
Кроме того нужно поискать ещё несколько растений выходцев из нового света. Нужна фасоль, нужны бобы и нужны баклажаны со сладким перцем. Пётр отдал ювелиру портреты этих растений нарисованных с его слов и эскизов художниками.
Блин, пора бы господину Ротшильду появиться с платиной и какавой. Афанасий Иванович точно помнил ещё из школьной программы, что без платины в качестве катализатора кислоты не получить. А ведь до войны с Польшей за Смоленск желательно получить гремучую ртуть и бездымный порох.
Напоследок, Пётр попросил ювелира по возможности его долю привозить не в монетах, а в произведениях искусства: картинах Микеланджело и Рафаэля, Леонардо да Винчи и прочих знаменитостей, скульптур итальянских мастеров, а если попадутся скульптуры древнегреческие или древнеримские, то брать обязательно.
Пётр Дмитриевич собрал своих патриархов науки и искусства на небольшое совещание. Как-то расстроил его последний пул учёных. Четыре философа и только один математик и инженер, хотелось бы наоборот. Кроме того князь понимал, что пора выходить на международный уровень. Нужно издавать книги людей живущих в Вершилово на латинском языке и отправлять их в Европу. Но вот у него были в основном астрономы, а всех последователей Коперника сейчас в Европе церковь прессует. Если он начнёт продавать там книги по астрономии, то сожгут и книги, и продавца, заодно, а его объявят врагом веры или что-то типа того. Нужны математики и физики, их церковь не притесняет. Кроме того если лучших математиков собрать в Вершилово, то они общаясь друг с другом толкнут эту науку вперёд семимильными шагами.
Вот он и собрал корифеев, чтобы предложить им вызвать математиков сюда. Тем более там, в Европе ещё и тридцатилетняя война в разгаре. В кабинете Марена Мерсе́нна собрались, Гвидо Ренни, Михаэль Мёстлин и Иоганн Кеплер и сам французский богослов.
– Вот скажите, дорогие метры, чем вас не устраивает жизнь в Вершилово. Я чего-то обещал вам и не выполнил, или с вами плохо обращаются русские?
Товарищи попереводили друг другу с его «неправильного» немецкого и за всех, как аксакал ответил Михаэль Мёстлин
– Кто вам такое сказал, Пётр Дмитриевич, мы все просто счастливы, что откликнулись на ваше приглашение и если кто-то вам чего-то наговорил, то наплюйте, это неблагодарная свинья. Скажите, кто это и мы все вместе выгоним