В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю. Том Холланд
50 тысяч жителей, убегая от кавалерии эфталитов, нашли убежище в городе, практически удвоив его население. Хотя это сделало существование людей невыносимым, по крайней мере, не было опасений, что не хватит воинов для защиты городских стен. И действительно, оборона Амиды впоследствии стала легендой. Все, что было в городском арсенале, бросили против персов: стрелы, камни, кипящее масло. Даже женщины и дети шли на стены и кидали на головы атакующих камни. А городские проститутки насмехались над шахиншахом, выкрикивали оскорбления, когда он оказывался в поле их зрения, и оголялись перед ним.
Через три месяца настал черед Кавада смеяться последним. Отряд персов проник через канализационную трубу, проходившую под стеной, и занял внутреннюю башню. Сам шахиншах стал у подножия стены, обнажил меч и поднял в атаку армию. Персы устремились по осадным лестницам на стены и наконец ворвались в город. Охваченные триумфом и жадностью победители разорили город. Многие жители были захвачены в плен, чтобы стать рабами. Знать превратилась в заложников, а остальных безжалостно убили. Улицы заливали кровью. Десятки тысяч тел были свалены за городскими стенами, и еще долго по всей округе разносилась вонь разлагающейся плоти. Прошли десятилетия, но люди, жившие вдоль восточной границы Рима, все еще помнили страшную бойню.
Именно этого и хотел Кавад. Хотя война, которую он начал, постепенно иссякла, превратившись в кровавый тупик, а сама Амида, вскоре осажденная римлянами, в конце концов была им продана (принеся неплохой доход), шахиншах имел все основания считать, что добился своих целей. После долгих лет поражений и упадка правитель Ираншехра доказал всему миру, что краха династии не будет. Дом Сасанидов выдержал невзгоды. Но это еще не все. Кавад стремился не только возродить Персидскую монархию, но и укрепить ее, создать для нее более прочный фундамент. Все ее враги должны были четко знать свое место. В 506 г. он подписал договор с римлянами, который снова обязал цезаря выплатить Персии крупную сумму золотом. Часть ее, конечно, могла быть использована, чтобы откупиться от эфталитов, но и на этом фронте неожиданно появились многообещающие новости. Путешественники, пришедшие из дальних степей, начали приносить сведения о подъеме новых дикарей, доселе неизвестного народа, называемого турками. Таким образом, у эфталитов появились проблемы со своими же собратьями-кочевниками. Воистину велика милость Ормузда.
А тем временем Кавад принялся разбираться с внутренними проблемами Ираншехра. Хотя главной причиной его падения явилась ересь, вернувшись к власти, он не изменил своей приверженности маздакизму, даже наоборот. Трудно сказать, чем он руководствовался – убеждениями, цинизмом или и тем и другим, но остался ярым приверженцем пророка-коммуниста. Сильных следует усмирить, а огромные поместья знати и священничества – уменьшить, так будет справедливо – в этих требованиях было заключено обширное поле для реформ. Гений Кавада – или его слепота – заключался