Кровь незнакомцев. Настоящие истории из отделения неотложной помощи. Фрэнк Хайлер
не двигаются.
Эти звуки в ограниченном пространстве словно обретали реальную физическую силу. Мы незамедлительно подвесили контейнер с кровью, и когда ледяные темно-красные капли нашли путь к телу мужчины, его лицо застыло мраморной голубой маской, такую мне довольно часто приходилось наблюдать в этой комнате.
Вывешенный на доске рентгеновский снимок показал пулю. При увеличении она выделялась белыми очертаниями на фоне серости грудной клетки, как раз под самым сердцем. И пока мы бежали из холла к лифту в направлении операционной, толкая дребезжащую каталку, словно тележку из супермаркета, я услышал, что сестра позади меня передала сообщение по телефону.
– Они уже поднимаются, – сказала она. – Готовьте операционную.
В лифте, на исходе долгой минуты тишины, молодой человек поднял глаза на меня, и я ощутил его руку на своей.
– Пожалуйста, – произнес мужчина, словно маленький мальчик, готовый удариться в слезы, – я не хочу умирать. Не дайте мне умереть.
– Вы не умрете, – отозвался я, совсем при этом не исключая подобного исхода. – Мы позаботимся о вас.
Пуля прорезала аорту, разорвала легкое и, преодолев диафрагму, застряла в животе. Пациент лежал на боку с раскрытой грудной клеткой, в то время как хирурги чертыхаясь пытались решить непростую задачу. Обеими руками я держал его бьющееся сердце, следя за тем, чтобы оно не перекрывало хирургам зону обзора. Эта грудь напоминала исковерканный чан, темный, обильно наполненный и не пересыхающий ни на мгновение.
– Черт возьми, с этим парнем нам придется попотеть, – сказала, вычерпывая пригоршнями густеющую кровь, Роза, врач-ординатор.
Она видела, что капли красной жидкости, намочив операционные простыни, уже текли прямо на пол. Капельки пота прозрачными бусинками выстроились на переносице поверх ее маски, теперь они падали в рану одна за другой.
Крови было так много, что приходилось действовать едва ли не наугад, оставляя множество бесполезных стежков до тех пор, пока некоторые из них не попали в цель и не сели крепко. Тогда от кровотечения остались лишь сочащиеся раны. К тому времени, несмотря на все усилия анастезиолога и работавшую на полную мощность систему обогрева, тело пациента было уже холодным, а кровь под воздействием кислоты неумолимо теряла способность свертываться.
– Ладно, – сказал доктор Блэйк (врач-хирург), – сейчас нужно остановиться, и будем надеяться, что его состояние не выйдет из-под контроля.
Впереди нас ожидала долгая ночь в отделении интенсивной терапии: пакеты для переливания крови пустели один за другим, и организм молодого человека сверх того принял довольно щедрую порцию плазмы. К утру узнать парня было практически невозможно: он был весь в синяках, с опухшим лицом, но как ни странно живой. Когда в предрассветных сумерках я пришел навестить его, обнаружил возле кровати сидящего на стуле полицейского с журналом в руках. Увидев меня, служитель закона зевнул, отложил журнал и вышел, чтобы побеседовать со мной.
– Это и есть плохиш, – сказал он, указывая на чудовищно перекошенного человека. – Мы полагаем, что за прошлый год он убил как минимум двоих продавцов ночных магазинов.
– Неужели?
Полицейский кивнул.
– Этот парень прикончил обоих после того, как забрал деньги, – большим и указательным пальцем коп изобразил стреляющий пистолет. – Целился прямо в голову. Мы выслеживали его целый год.
Я смутно помнил детали преступления: эти новости были на первой странице: продавцы ночного магазина застрелены неизвестным нападавшим. И вот я уже глядел на нашего пациента словно бы впервые. Он оставался абсолютно недвижим, позволяя машинам делать свою работу.
Полное изложение истории мне удалось получить от другого раненого. Хоть этот человек и не был моим пациентом, я все равно зашел его проведать тем утром. Рэй Солано занимал палату в том же коридоре и, как оказалось, родился в рубашке.
Пациент был в сознании, и ему была уже не нужна вентиляция легких, а когда я вошел к нему в палату, он посмотрел на меня с испугом. Рэй получил ранение в грудь, но пуля каким-то образом обогнула ребро и вышла через спину, не повредив ни одного жизненно важного органа. В скором времени его должны были перевести из отделения реанимации.
– Мистер Солано, – обратился я к пациенту, – простите за то, что беспокою вас так рано. Как вы себя чувствуете?
– Живой, – ответил Рэй и покачал головой, протягивая мне свою ладонь.
Он приветствовал меня рукопожатием, несмотря на то, что я ничего для него сделал.
– Что произошло? – мужчина взглянул на меня, и я понял, что в его глазах стоят слезы.
– С самого начала, как только этот парень зашел в магазин, я знал, что он что-то выкинет. Он спросил, можно ли устроиться на работу, но я ответил, что никого не нанимаю, – мистер Солано устремил взгляд в потолок и глубоко вздохнул.
– Затем он спросил о том, где у меня сейф, и я увидел в его руках пистолет. Я ответил, что сейф находится в задней части магазина, и тогда парень просто выстрелил в меня.