Легенды нашего края. Пчелы острова Флибустьеров. Анатолий Агарков
, живо всегда воображаю место события, где бы оно ни происходило. Иные картины, заочно увиденные, преследуют всю жизнь. Взгляну на белоснежные объемные облака, и вижу себя на острове Робинзона Крузо. С вами бывает такое?
В «Смирительной рубашке» герой рассказа Джека Лондона путешествовал в пространстве и времени. Я жутко ему завидовал – нет, ни тюремному карцеру, а такой удивительной способности к медитации: он даже шрамы приносил в камеру из своих отлучек. У меня ж с медитацией никак. Вообразить могу, а вот чтобы полностью отключиться, где-то в кого-то преобразиться и что-нибудь действительно совершить мне не по силам.
Но недаром же говорят – если очень мучиться, что-нибудь обязательно получится.
Первые проблески медитации стали у меня проявляться в год переезда в Пятиозерье. Я снял квартиру в медгородке. За окнами лес и чуть дальше озеро Горькое – самое лечебное из всех пяти. Представьте, рассказывают: мужик намазался грязью с его дна, уснул на солнышке и не проснулся – а был здоровым. Так что, осторожнее с этим….
Я видел, как это грязь зарождается. На макушке лета в разгар «цветения воды» в озере появляются множество водорослей – миллиарды сексиллиардов зеленых «клеточек», которые окрашивают воду сверху донизу. Брал пробы на глубине – полна коробушка!
Что это? Планктон? Какая-то живая биомасса, которая, завершив активный период, оседает на дно, прибивается к берегу – и образуются знаменитые целебные грязи озера Горькое, которые буквально на глазах исцеляют все раны кожи. Существуют легенды, что грязям этого озера излечить под силу даже проказу.
Люди боятся в период «цветения воды» в нее заходить. А я не боюсь, и очень даже неплохо себя чувствую после купания – и сплю хорошо, и аппетит в порядке.
Вот тогда у меня стало получаться и с медитацией – если прилечь на воду, слегка пошевеливая конечностями, и отправить в путешествие свое сознание. Только боюсь увлечься и утонуть. Проще это делать на мелководье у берега – когда голова дна касается, а туловище почти все скрывает вода. Вот беда! – сделать это возможно не всегда. С берега на глубину пробит единственный проход в камышах, и по нему всегда снуют люди. Их не бывает, лишь когда вода холодна или цветет.
Может быть, энергетика цветущей воды помогает моей медитации, расслабляя не только тело, но и сознание.
Все будет хорошо – твержу я себе. Потому что я так решил. Я умею добиваться поставленной цели.
Это прелюдии или настрой, а потом отправляю сознание в заоблачные дали – через пространство и время, которые здесь и сейчас надо мною уже не властны. Отрываюсь от земли, погружаюсь в пучины – все мне по силам.
Миг – и путешествие началось!
Хотите со мной?
Сейчас мы посетим сераль турецкого султана. Знаете, что это такое? Смотрите во все глаза – руками не трогать! А то писку поднимется. Прибегут янычары. И не сносить нам любопытных голов.
Вам это надо?
О, как я счастлив был в эти моменты – покинув тело, устремляться куда-нибудь!
И, поняв, что мне надо, дальше уже твердо иду к намеченной цели.
Приобрел надувной плотик и уплывал на середину озера, где никому не мешал, где меня мог достать только лучший из пловцов. Надувал его ровно настолько, чтобы тело на нем было полупогруженным в воду. Ложился на спину, закрывал глаза, и….
Нет, это была не медитация. И, конечно, не сон. Не… буду гадать, а лучше расскажу об ощущениях.
Моя душа (сознание?) сгустком энергии – может, фантом? но точно не приведение (его же видят, а меня нет) – отправлялась в путешествия из тела. В ней оставались в этом состоянии способности живого организма – видеть, слышать, различать запахи. И в то же время появлялись новые – я мог в одно мгновение перенестись через века и континенты, вдруг оказаться где-то, но обязательно в кульминационный момент. Не могу понять и объяснить, как это получалось, но ужасно волновало и нравилось. Меня никто не видел: я был неразличим даже своим собственным глазам. Но я видел все и понимал увиденное.
К примеру, видел, как Берия душил умирающего Сталина, а потом наплясывал «лезгинку» вокруг его кровати – так ненавидел он Вождя Народов, поднявшего его из грузинского навоза к кремлевским звездам.
Я видел, как сжигал второй том «Мертвых душ» Николай Гоголь. Присев на корточки у пылающего огня камина, хлебнув спиртного из стакана, великий автор уставился невидящим взором куда-то в пространство. Возможно, он еще не принял решение. Вот улыбнулся какой-то мысли. Вздохнул судорожно и кинул рукопись в камин. Глядя на вспыхнувшее пламя, провидец, возможно, видел всю Русь в огне войны гражданской….
Я был у ложа умирающей Екатерины. В последние часы она была спокойна. Что-то напевала, готовясь на свидание с молодым офицером. Уже пошла… и тут удар! Подогнулись ноги, скрючились пальцы рук, царственное лицо исказила немая боль. Несколько хриплых вздохов, суета челяди…. Всё – душа великой императрицы отлетела. Напрасно натирает уксусом ее виски итальянский лекарь. Застонал неузнанный мною царедворец: «Все! Кончились покой с достатком. Россия обречена на разорение! Десятилетия