Книга несчастных случаев. Чак Вендиг
– придурками, задротами, козлищами…
– Следи за языком! – строго одернула его директор Майерс.
– Простите. Но они употребили именно эти слова…
– Мне не остается ничего иного, кроме как отстранить тебя от занятий.
– Что?
– Правила на этот счет очень четкие, если ты их читал. Мы не терпим любых проявлений насилия в школе и решительно…
Бац!
Папин кулак опустился на стол, отчего подпрыгнули фотографии в рамках и стакан с карандашами и ручками. Расправив плечи, папа ткнул пальцем в директора.
– Ничего такого вы не сделаете!
– Прошу прощения? – ошеломленно пробормотала та.
– Вы меня слышали. Мой сын не отстранен от занятий. Завтра утром он придет в школу, бодрый и веселый, готовый учиться. В противном случае…
– В противном случае? – Майерс подалась вперед, совершенно сбитая с толку. Запинаясь, она выдавила: – Не понимаю, к чему вы клоните, рассчитывая меня запугать…
– Я служил в полиции. Я знаю эту систему. Знаю, как она работает. И я тоже был маленьким и учился в школе, и не забыл про все подобное дерьмо. Верзилы-агрессоры пристают к какому-нибудь бедному ребенку, а затем жертве их приставаний достается так же, как и им самим, а то и похуже! Мы списываем все случившееся на то, что у всех участников сегодня выдался трудный день, и движемся дальше. Потому что я знаком с адвокатами. Знаком с лучшими из самых ушлых адвокатов. С теми, кому известны все самые мерзкие, самые скользкие штучки. Черт возьми, кое у кого из них передо мной должок. Хотите, чтобы они вцепились вам в задницу? Валяйте! Попробуйте только отстранить моего сына от занятий, исключить его – вообще сделать хоть что-нибудь, кроме как улыбнуться ему, и вы увидите.
Губы директора Майерс сжались в угрюмую линию.
– Замечательно, – сказала она. – Мы можем списать все на плохой день.
Оливеру захотелось кричать от радости.
– Спасибо! – сказал он.
– М-м-гм-м, – таким был ответ Майерс.
– А сейчас я отвезу своего сына домой. Приложить мороженый горошек к фингалу. Всего хорошего, директор Майерс.
– Да. Да. До свидания.
Они сидели на скамейке в парке перед киоском мороженого – у папы был рожок орехового, у Оливера радужного. Оливер держал рожок в одной руке, а другой прижимал к синяку под глазом пакетик с сухим льдом, любезно предоставленный продавщицей.
Они практически не сказали друг другу ни слова с тех пор, как покинули школу.
Да и сейчас особо не говорили.
– Мороженое вкусное, – сказал папа.
– Слушай, оно у тебя на… – Оливер указал отцу на бороду.
– Борода сохраняет аромат, – подмигнул тот. – Я теперь буду наслаждаться этим мороженым весь день.
– Вообще-то, сегодня жарко.
– А то.
– Наверное, изменение климата.
– Наверное, – Папа пожал плечами. Затем, похоже, он принял какое-то решение и выпалил: – Так, приятель, в этом мире есть три типа людей.
– А, хорошо.
– Просто… выслушай