Я боюсь, что сегодня начнётся война. Ольга Борисова
я только сегодня соскребла себя с кровати, чтобы заняться наконец домашними делами и написать тебе хоть что-то. Дела еще не сделаны. Раковина забита посудой, а на полках слой пыли. Твоя кружка, из которой ты пил последний раз перед тем, как уйти, до сих пор стоит на том же месте. Когда я натыкаюсь на нее взглядом, мимолетно оглядывая комнату, сразу вижу тебя, сидящего здесь, рядом со мной, пьющего чай. Вспоминаю твои добрые глаза и теплые губы. Губы, касающиеся края кружки… И плачу.
Я не знаю, о чем еще тебе рассказать.
Что сказать человеку, который ушел на войну? Наверное, тебе бы хотелось от меня поддержки и каких-то теплых слов. Но как я могу кого-то поддержать, когда уже неделю только плачу, лежа на кровати? И ничего больше не делаю, не могу. Я даже почти не ем. Не готовлю, потому что нет сил. Если бы ты увидел меня сейчас, наверное, подумал бы, какая я плохая хозяйка. Так и есть. Если сравнивать с тем, что было раньше, сейчас я точно не в лучшей форме. Зачем я это пишу? Не знаю. Пусть будет. Увидишь, что я и такой бываю. Если бы ты сейчас был рядом, понял бы меня? Ты всегда принимал меня любой. А такой? Слабой, рыдающей целыми днями, ничего не делающей? Надеюсь, что да.
Я пишу эту ерунду, потому что не знаю, что еще придумать. Заставляю себя собраться с мыслями, потому что мы с тобой договорились. Ты же помнишь? Рассказывать друг другу все, что с нами происходит. Не только для того, чтобы не переживать, живы ли мы вообще. Но и, если живы и можем писать, чтобы не отдаляться друг от друга. Нам предстоит получить разный жизненный опыт: мне свой, тебе свой. Но я бы хотела, чтобы между нами оставалось то же взаимопонимание, что и прежде. Я боюсь, что его может не стать после того, что нам придется пережить порознь.
А пара теплых слов у меня для тебя всегда найдется. Я люблю тебя и очень жду. Надеюсь, ты вернешься как можно скорее. И мы будем жить долго и счастливо, как раньше.
Пишу эти слова и снова плачу.
Как ты там? Если можешь, напиши мне ответ. Я переживаю.
Пиши что угодно. Только пиши. Чтобы за то время, когда мы далеко друг от друга, мы не стали друг другу чужими.
Очень-очень люблю тебя.
Привет, мой любимый.
А помнишь, я в прошлом году написала стихотворение? Вот это.
Я боюсь, что сегодня начнется война
И тебя от меня заберут.
Заберут, увезут, уведут в никуда
И тебя у меня украдут.
И ты будешь один. Не умея стрелять,
Будешь с дрожью в окопах лежать.
Только я буду ждать, как несчастная мать,
Нерожденного сына качать.
Буду петь ему песни о храбром отце,
Что воюет за мир наших сел.
Расскажу ему сказ о терновом венце
И о том, что народ наш прошел.
И он спросит меня, почему я тогда
Отпустила тебя воевать.
Я отвечу, что так захотела судьба
И не мне это было решать.
Я боюсь, что сегодня начнется война,
И что ты не вернешься домой.
И я буду одна… как зима – холодна,
Обнимаясь в могиле с тобой.
И ведь началась. И ведь забрали. Слишком многое в итоге забрали, хотя год назад никто и не говорил о войне. Никто и не думал, что все случится вот так.
Надеюсь, на этом совпадения закончатся, и ты вернешься домой живым и здоровым. Если бы умела молиться, я бы молилась. А так остается только надеяться.
Любовь моя…
Я смотрю на вещи вокруг себя. На посуду, из которой ты ел и пил, на одежду, которую ты носил, на стоящие в прихожей тапочки. Я смотрю на них и не понимаю, почему они есть, а тебя нет. Почему ты не здесь? Почему не шуршишь тапочками, ходя из одного угла комнаты в другой с кружкой чая в руках и размышляя о чем-то великом, как это всегда было? Как такое возможно? Без тебя все эти предметы как будто замерли, застыли во времени. Не живут, не дышат. Как и я сейчас застыла и не живу.
Не живу, но существовать как-то приходится. Приходится просыпаться по утрам, что-то делать, чтобы не умереть от голода, и ложиться спать. И так по кругу, день за днем в мучительном ожидании.
Перед глазами иногда встает воспоминание самого первого дня, когда я проводила тебя, вернулась домой и увидела не заправленную постель, еще сохранившую твое тепло. Я смотрела на нее и не могла поверить, что как раньше уже не будет.
Мне немного стыдно за свои страдания. Какое я имею право переживать за себя, когда тебе там в разы хуже? Но я не знаю точно, что у тебя там происходит… и от этого мне еще хуже. Я беспокоюсь. Мне страшно. Я думаю о самом плохом и плачу. Не знаю, воображение как-то само рисует страшные картинки, не спрашивая меня.
Возвращайся, пожалуйста, скорее. Мне очень тяжело без тебя.
Мой герой!
Знаешь, о чем я сегодня вспомнила? Как я когда-то сидела на уроках истории в школе и ужасалась