Бродяги. Путь Скорпиона. Павел Владимирович Волчик
на будущей неделе, ни через две недели никто не приехал. Обстановка на границах Глухолесья неожиданно изменилась: в сторону бывшей Исполины потянулись войска.
Пехота топтала сапожищами пожелтевшую траву на заросшем тракте: шли копейщики в плоских шлемах и мечники с круглыми щитами. Впереди ехала лёгкая кавалерия. Нарядные стёганые плащи никак не спасали солдат от холода – лязг, исходивший от войска, вполне мог быть связан с постукиванием тысячи зубов.
Тойво, Ахти и Лемпи стояли на крыльце и глазели на громыхающую по дороге колонну.
– Экая невидаль, – кривился хозяин таверны. – Вороны и стервятники слетаются на мертвечину и делят обед!
Состав армии и правда выглядел разношёрстно.
Похоже, все мелкие государства, соседствующие с бывшим Таурусом, объединились, чтобы растащить по кускам тушу могучего левиафана.
На северо-восток шли бледные высокие гессианцы. Медленно качался лес гизарм[3]и копий. Выцветшими казались не только их лица и доспехи, но и хоругви серо-болотного цвета. Профессиональные отряды гессианцев шли молча, без песен и разговоров. Только скрип и лязг металла стоял над трактом.
– У них, наверное, и дети по праздникам сидят на скамьях с кислыми минами, – заметил Тойво.
– Праздники? Какие у них праздники! Да у них и детей-то нет, – хохотнула Лемпи. – Кузнец собирает гессов из железных обрезков.
Странно было видеть в составе этой колонны, напоминавшей свинцовую тучу, разряженных в пёстрые одежды конников. Их многочисленные одежды поверх кольчуг пестрели разноцветными узорами; из шлемов, напоминавшие совиные уши, торчали пучки перьев. Смуглые и узкоглазые норанбатырцы, в отличие от своих молчаливых союзников, всё время перекрикивались, улыбались кривозубыми и щербатыми ртами и жевали какую-то чёрную ягоду. К их сёдлам были приделаны короткие луки, сабли и топорики. От криков и топота у Ахти заложило уши, а запах коней, пота и немытых тел чувствовался ещё задолго до появления конников. Лучше бы им не ходить в разведку!
Кривоногие и заплывшие жиром, степные соседи Тауруса происходили от племён великих кочевников. Но за многие поколения они потеряли былую мощь, осели в захваченных городах, разжились, обрюзгли и теперь больше напоминали толпу ряженых пугал.
– Чтобы гессы якшались с пернатыми – этого я ещё не видел, – ухмылялся Тойво. – Видать, плохи дела и у тех, и у других. И посмотри, как вышагивают, будто Глухолесье – их территория.
– Глухолесье ничейное, – сказал Ахти. – И всегда было ничейным.
– Верно, парень! – хлопнул его по плечу трактирщик. – Дело говоришь!
Замыкали шествие отряды мечников и арбалетчиков. Рослые, плечистые воины, в плащах с меховыми воротниками и вышитым дубовым листом на спине, черноволосые, с мужественными подбородками и тёмными глазами, они шли бодро, пели низкими голосами песню, и все как один косились в сторону трактира, словно кто-то дал им команду «Равнение на Лемпи!».
– Дубогорцы… – вздохнула она. – Славные ребята и крепкие. Но мозги у них и впрямь деревянные.
А воины лыбились, подмигивали, посылали
Гизарма – вид древкового оружия с крюком.