Гамбит по Воскресенскому. Ольга Арунд
будете, как в армии, мать вашу! Идиоты…
Рванувшись в сторону женского туалета, я резко открываю дверь и что вижу? Правильно, ни хрена не вижу. Хотя нет.
Из открытого окна тянет сквозняком и, выглянув наружу, я вижу как эта… вот что за отмороженная? У неё что, папочка – Тарзан?
Окинув взглядом пожарную лестницу в метре от себя, я стискиваю зубы.
Дать ей уйти? Вот так просто позволить мелкой девчонке себя переиграть?
Шум трёхполосной дороги подо мной давит на уши.
Четвёртый этаж. Давай, Воскресенский, решайся. Либо сейчас ты сигаешь из окна, либо раз и навсегда теряешь возможность узнать, что за крыса под тебя копает. Обтянутая кожаными штанами задница уже на шестом этаже. Из восьми.
– Чёрт.
Пиджак летит на широкий подоконник, галстук туда же.
Надеюсь, хоть кому-то из наших мадамов придёт в голову вернуть это всё в приёмную, меньше всего хочется терять свой любимый костюм.
Расстегнув манжеты, я рывком задираю рукава до локтя и, матерясь, встаю на подоконник, чтобы наполовину высунуться из окна.
– Кот?
Повезло, жена брата и мой секретарь едва ли не самая адекватная женщина в этом здании.
– Крис, верни вещи в кабинет, я буду позже.
– Пожарных вызывать? – уточняет она со смешком.
– Лучше дурку.
Увы, до пожарной лестницы я не достаю буквально чуть-чуть. И, резко выдохнув, отталкиваюсь, чтобы, спустя охренительно страшное мгновение, уцепиться за видавшую виды лестницу.
Спасибо, что не развалилась, вешу я явно больше вертлявой девчонки. Которая, кстати, уже почти вылезла на крышу. Сматерившись ещё раз, я ускоряюсь.
– Я передам Нику, что на ужин ты опоздаешь, – доносится вслед издевательское от Крис, но мне уже не до этого.
Не упустить бы.
Переставляю руки-ноги, чувствуя себя обезьяной на арене. Вываливаюсь на крышу с намёком на отдышку. И решаю, что Ник в кои-то веки был прав, изредка можно и побегать по полю. Но это потом.
Сейчас я аккуратно приближаюсь к той, кто последние две недели сливала все данные фирмы “Прометею”. А те, как последние идиоты, топорно перебивали мои контракты. Настолько по тупому, что даже кретины-охранники поняли бы, у нас завелась крыса.
И вот сегодня мышеловка захлопнулась. Днём обронив пару фраз в благодатную бухгалтерскую почву главных сплетников компании, спустя три часа я застал эту вот за взломом своего компьютера.
Но кто же думал, что охрана у нас такие имбецилы!
И теперь вместо того, чтобы звать ментов и разбираться, кто есть кто, я рискую здоровьем на продуваемой крыше и репутацией перед Крис. Которая в жизни не забудет этот мой прыжок с четвёртого этажа.
А мышь, которая всё это время притворялась уборщицей, как ни в чём не бывало отвечает на звонок.
– Это я. Да, получилось. На том же месте через три часа. Ок. – Она сбрасывает вызов, засовывает телефон в карман и тяжело вздыхает.
Что, нелегка жизнь воровки? Сейчас станет ещё хуже.
– Это вряд ли. – Подпрыгнув, она оборачивается и отскакивает от меня на шаг. Но куда там, вокруг нас крыша и ни одного дома поблизости для самоубийственных паркурных выходок. – Встретишься вряд ли.
Она нервно оглядывается по сторонам. Дёргается в одну сторону, в другую.
– Не старайся, шоу окончено. – Я полгода готовил почву для контракта с Китаем, а грёбаный “Прометей” перехватил его за сутки до подписания. – Сдавай явки-пароли, пока я не разозлился по-настоящему.
– Уже боюсь, – фыркает она и бросается в сторону выхода с крыши.
Сейчас же.
Перехватываю её на половине пути, отбрасываю в сторону компактный рюкзак, хватаю за руку, в которой зажата флешка.
Как будто в прошлое нырнул, без облачных хранилищ и прочего ноу-хау.
– Бойся, мышка, – цежу сквозь зубы. Встряхиваю так, что у неё клацают друг об друга зубы. – Из-за тебя я потерял сильно до хрена и хочу компенсировать потери.
– На органы продашь? – Вскидывается она.
От резкого движения кепка слетает с головы. А резкий порыв ветра окутывает нас облаком неожиданно длинных светлых волос. Дерзкий взгляд, вздёрнутый нос и искривлённые с досады губы.
– Я тебя знаю, – уже не зло, но мрачно вглядываясь в черты. И от того, как она вздрагивает, я только убеждаюсь, что прав. – Как тебя зовут?
Девчонка, которая оказывается реально девчонкой, лет двадцать от силы, зло прищуривается.
– Крыса Ивановна, – заявляет вызывающе, а в следующее мгновение меня складывает пополам.
Зар-раза.
Хватая ртом воздух, я пережидаю приступ боли от удара в пах. И бешусь, что какая-то малявка так по тупому меня обошла. Выходит, что я кретин не лучше своих охранничков.
Выдыхаю. Выпрямляюсь, глядя, как она добегает до выхода с крыши.
Уйдёт,