Ясный новый мир. Александр Михайловский
руководитель боевой организации ни в чем себе не отказывал, жил на широкую ногу и был завсегдатаем ресторанов и казино.
А в сентябре прошлого года Борис Савинков еще раз проявил свою подлую сущность, поддержав мятеж генерала Корнилова, за что и был с позором изгнан из партии социалистов-революционеров. И теперь он предлагает ей и ее товарищам организовать мятеж против Сталина и его команды. Можно ли вообще верить этому человеку, или лучше держаться от него подальше?
И вот сегодня Мария Спиридонова, которую не оставляли тяжкие раздумья, вынуждавшие ее бесцельно бродить по городу, прогуливалась в районе Смольного (тянуло ее в это место, связанное, как ей казалось, с пиком ее революционной карьеры). С Лафонской площади она свернула на одноименную улицу, а с нее – на Шпалерную, и направилась в сторону Таврического дворца.
У Кикиных палат ее окликнули. Обернувшись, она увидела своего старого знакомого по Акатуйской каторжной тюрьме эсдека Николая Сапожникова. Он угодил на каторгу за участие в «эксе» на Кавказе. После февральской революции Николай освободился и приехал в Петроград, устроившись работать к Сталину в газету «Рабочий путь». Сейчас он служил в новой и не совсем понятной структуре большевиков – ИТАР (Информационном Телеграфном Агентстве России). Как удалось узнать Марии, возглавлял это ИТАР некто Александр Тамбовцев. Спиридонова лично знала многих революционеров, но о Тамбовцеве до октября прошлого года ничего не слышала. Поговаривали, что этот человек был правой рукой Сталина (точнее, одной из его правых рук), и прибыл в Петроград в октябре семнадцатого вместе с эскадрой адмирала Ларионова.
– Ты что, Маша, совсем зазналась? – улыбнулся Сапожников. – Вижу, ты перестала узнавать своих старых товарищей по царским застенкам…
– Извини, Николай, – ответила та. – Я просто задумалась, и не заметила тебя. Ты же знаешь, что я всегда рада тебя видеть.
– Это да, – кивнул Сапожников. – Сейчас столько работы, что иногда голова идет кругом. Мой новый начальник не дает засиживаться в кабинете. Приходится все время бегать – то в газеты, то в издательства, то к художникам, которые готовят ежедневные «Окна ИТАР» для тех, кто неграмотен и не может узнать из газет, что происходит в мире. А ты где сейчас трудишься, Маша? Неужели бездельничаешь? На тебя это не похоже…
– Ну ты же знаешь, Коля, что моя партия оказалась ненужной нынешней России, – с горечью ответила Спиридонова. – Вы, большевики, хотите править единолично, не допуская к власти чужих. Да-да, мы, социалисты-революционеры, стали для вас чужими, когда своими для вас стали царские генералы и чиновники. Брат Николашки у вас командует Красной Гвардией, а сам гражданин Романов сидит себе спокойненько в Гатчине, и никто из вас не собирается отдать его под суд, чтобы он ответил за все преступления, совершенные против народа за годы его правления.
– А ты, я смотрю, Маша, осталась все той же, колючей и злой, – покачал головой Сапожников. –