Каторжанин. Владимир Колычев
будет, если вдруг его поймают каторжане. Сожрут и не поморщатся. И Снегурочку не пожалеют. Под нож обоих пустят, и косточки потом обгладают…
Губаря уже сожрали. Без остатка. Его хватило на два дня пути. А тайга все не заканчивалась.
– А лучше всего молоденького на фарш пустить, – услышал Матвей за спиной голос Брюта.
Он знал, кто толкнул его на Губаря. Брют это и сделал. Жрать ему хотелось, вот он и ускорил процесс. Матвей уже понимал, зачем Боярчик взял его с собой – он моложе всех, и мяса у него больше, чем у некоторых. Он выжил в схватке с Губарем, но эта победа – всего лишь отсрочка приговора. Больше никаких поединков не будет. Сейчас Брют сократит расстояние до него и ударит ножом в спину. Все к этому идет.
Матвей незаметно достал из-за сапога нож, спрятал его в руке и, не дожидаясь, когда Брют атакует его, резко развернулся.
Брют и понять ничего не успел, как нож по самую рукоять вошел в печень. Открыв рот, он разжал правую руку, и в снег упала готовая к бою заточка. Промедли Матвей пару секунд, и этот нож вонзился бы ему в спину.
– Какого хрена ты меня на Губаря толкнул? – зло спросил он, глядя в стекленеющие глаза.
Боярчик посмотрел на Стеса и незаметно кивнул ему. Вор одобрял действия Матвея, но этим кивком он всего лишь сдвигал его в очереди. Он должен был умереть первым или вторым, но раз такое дело, пусть будет третьим…
Матвей встрепенулся и широко открыл глаза, услышав резкий, крикливый голос Стеса:
– Вот суки!
Оказалось, что ночь ополовинила остатки воровской стаи. Мадьяр ушел сам и увел за собой двоих. С Боярчиком остались Стес и Матвей.
Не захотел Мадьяр перевариваться в дерьмо, поэтому и ушел, прихватив с собой своих дружков. Так у него будет больше шансов уцелеть.
Само обидное, что и Матвей собирался уйти – в одиночку, куда глаза глядят. Он понимал, что больше поблажек ему не будет, следующим в «меню» окажется он сам. Именно в эту ночь он и собирался сбежать, но усталость сморила его. Только сейчас он и проснулся. Утро уже, Боярчик и Стес на ногах – поздно бежать, а до следующей ночи можно и не дожить. Как оказалось, беглецы унесли с собой остатки жратвы, ничего не осталось.
Стес бесновался, сотрясая воздух проклятиями, а Боярчик сосредоточенно думал, приложив пальцы ко лбу. Похоже, он завел в тупик и всех, и себя и теперь не знал, как быть дальше.
– Ну, и что будем делать? – спросил Стес, зло глянув на вора.
Он, кажется, понимал, что выхода нет. Куда ни поверни, везде смерть.
– Да, что будем делать? – поддержал его Матвей.
Боярчик потрясенно глянул на него, не веря, что какая-то сявка посмела открыть рот на законного вора.
– Что делать? – хищно сощурился он и, незаметно подав знак Стесу, который сразу пришел в движение, начал приближаться к Матвею.
– Все просто, пацан. Людей у нас было много, а ксив мало. Всего три «ксивы».
– И нас