Принцип исключения. Алина Аркади
Викой объяснюсь потом, когда увижу дочку Парето, так упрямо не желающую со мной разговаривать. Иду по коридору, не зная, где, к херам, эта жёлтая спальня. Личный пунктик Виктории – комнаты в разной цветовой гамме, чтобы не путаться, но в итоге можно запутаться ещё больше.
Слышу тихую музыку и иду на звук, оказываясь в конце коридора. Толкаю дверь в комнату. На полу открытый чемодан, на кровати разложены вещи, а на тумбочке вибрирует телефон, мигая экраном. Таси не видно, поэтому иду на звук, который пробивается сквозь приоткрытую дверь ванной, и с осторожностью вхожу.
Сглатываю, когда взгляд скользит по обнажённому телу под струями воды. Осознаю, что передо мной Тася. Та самая, что висела на мне в детстве и просила посадить на шею, толкать качели сильнее и играть с ней в куклы, у которых очень красивые платья. Но то, что сейчас передо мной, походит на мираж, потому что всё мужское существо вопит о невозможности мыслей, прошибающих тело. С усилием отворачиваюсь так и не увидев её лицо и делаю несколько шагов назад, чтобы дождаться девушку на безопасном расстоянии. И теперь понимаю опасения Парето, потому как это тело может вызвать неконтролируемые порывы со стороны противоположного пола в считаные секунды.
– Привет. – За спиной раздаётся знакомый тонкий голос.
Обернувшись, попадаю в плен серебристого взгляда, который утягивает за собой. Передо мной прекрасная девушка: длинные светлые волосы собраны в смешной пучок, весело торчащий на макушке; пухлые губы приоткрыты, словно с них сейчас сорвётся нечто важное для меня; огромные серые глаза и тонкие пальцы, сжимающие полотенце, в которое замотана Тася. Одновременная знакомая и неизвестная для меня, распарывает пронизывающим взглядом, а затем добивает прикушенной губой и пушистыми ресницами, подрагивающими от каждого вздоха.
– Привет. – Голос хрипит в пересохшем горле. – Я попал в аварию. Опоздал в аэропорт.
– Авария? – На миг её дыхание перехватывает, и сквозь едва слышный всхлип просачивается тревога. – Ты не пострадал?
– Нет. Всё в порядке. Переживал только за тебя. Не мог дозвониться.
– Я… – Тася теряется, натягивая полотенце выше. – Я всё исправлю… – схватив телефон, быстро водит по экрану. – Всё. – Что означает, теперь она доступна для меня, как пять лет назад, когда имел возможность набрать знакомый номер в любое время и услышать её голос. – Я сейчас.
Скрывается за дверью ванной и появляется через несколько минут в джинсах и футболке. Светлые локоны раскинулись по плечам, делая её ещё более воздушной и нежной. Перекладывает вещи, не поднимая головы, а я молча жду, когда же серебристый взгляд вновь будет обращён на меня. Но тянутся минуты, а Тася не произносит ни слова.
– Тась? – негромко зову её, а дождавшись реакции, произношу: – Это я, Гриша.
– Я знаю…
– Тогда в чём дело? Не спрашиваю, по какой причине ты отказывалась разговаривать со мной долгих пять лет, но сейчас я здесь, перед тобой.
Взгляд предательски мечется, останавливаясь на чём угодно, только не на мне. Приближаюсь