Алый флаг Аквилонии. Александр Михайловский
у нас, тоже имели место наступательные Константинопольские операции. Сразу скажу, что в той истории, которую я учил у себя дома, в двадцать первом веке, в январе сорок третьего года Красная Армия сражалась под Сталинградом, а не штурмовала Константинополь. Да и потом за прочими делами у товарища Сталина до турок просто руки не дошли.
В ответ я только пожал плечами: мол, нам там и в самом деле пока не до турок, с немцами бы разобраться, – а потом спросил:
– Ну и как они там, товарищ Акимов, между собой не передрались? А то для наших товарищей погоны как у вас – это все равно что красная тряпка для быка. По крайней мере, при первой встрече.
– Да нет, не передрались[10], – ответил подпоручик. – Первоначально две этих команды просто держались по отдельности, но вчера вечером с того берега сообщили, что они тоже решили объединиться, потому что нашли между собой каких-то общих знакомых[11].
– Как они вам сообщили? – не понял я. – Ведь тут через Босфор до другого берега не докричишься, а радиостанции[12], насколько я понимаю, у вас нет.
– Обыкновенно сообщили, товарищ капитан-лейтенант, через флажки, – вместо подпоручика ответил старший унтер, похлопав рукой по чехлу на бедре. – Али мы не уже моряки?
– У нас на подводном флоте флажками из-под воды не помашешь, – сказал я, и тут же неожиданно для себя самого спросил: – Товарищ Акимов, если не секрет, а вы тут уже сколько дней?
– Трое суток с хвостиком, – ответил подпоручик. – А что это имеет какое-нибудь значение?
– Имеет, – усмехнулся я, – мы в этом мире уже неделю, а потому это вы тут новые, а не мы…
– Ну, Николай Иванович, – хмыкнул мой собеседник, – в таком разрезе вы действительно правы: вы первые, а мы вторые, если не считать аквилонцев, которые, как следует из их летоисчисления, обосновались здесь уже три года назад… Думаю, что, когда мы сможем вступить с противоположным берегом в прямой контакт лицом к лицу, командиры взводов из других миров тоже примут решение поступить под ваше командование, чтобы впоследствии присоединиться к аквилонцам.
Я немного подумал и высказал мысль, только что пришедшую в голову:
– Знаете что, товарищ Акимов… В то время, когда мы стояли на якоре у румынского берега, то довольно интенсивно обменивались с Аквилонией радиограммами. Нам хотелось как можно лучше знать, куда мы идем и к кому, чем дышат люди, с которыми нам придется провести остаток жизни, и во что они верят. И они, ничего не скрывая, отвечали на все наши вопросы…
– Я понимаю ваш интерес и всемерно его одобряю, – произнес подпоручик. – Соваться в воду не зная броду – это занятие не для самых умных людей. А теперь скажите – неужели вам удалось выяснить у аквилонцев что-то особенное?
– Удалось, – кивнул я, – впрочем, они этого и не скрывали. Наши с вами случаи (там их называют
Морские пехотинцы из мира «Рандеву с Варягом» в своей массе о Красной Армии понятия не имеют и относятся к ней без малейшей враждебности, а в глазах их коллег из мира «Крымского излома» погоны на плечах офицера и солдат реабилитированы реэмигрантской бригадой генерала Деникина, которая также воюет под Константинополем. Так что первая встреча прошла без эксцессов, а потом нашлись «общие знакомые».
«Общие знакомые» – генерал Бережной и адмирал Ларионов, главные действующие лица четырехлинейного цикла «Ангелы в погонах». А вот подпоручику Акимову, который пришел из мира «Императрицы Ольги», эти фамилии не говорят ровным счетом ничего.
Коротковолновая радиостанция «Примула», с дальностью действия до трехсот километров, имеется у советских десантников, но без второго абонента толку от нее нет. Не сумев связаться с командованием, радист закрыл свой «чемоданчик», и с тех пор больше его не открывал и на аварийную волну не выходил. Его этому не учили.