В моей шкуре. Юлия Узун
юбке, опасно, я снял туфли и дальше пошёл босиком, игнорируя косые взгляды работниц.
В кабинете Бесова набрал номер сестры.
– Виол, кажется, у меня проблемы.
– Юбка треснула по швам?
– Нет.
– Косметика размазалась?
– Нет.
– Началась менструация?
– Не гадай, Виол! Я в кабинете начальника. Сейчас он потребует предъявить документы или доказательства того, что брак существует. А как я это сделаю, если в моей сумке лежит паспорт на имя Андрей Фалев?
– Во-первых, братец, на хрена ты взял с собой паспорт? Кому собрался его предъявлять, скажи на милость?
– Ну…
– Баранки гну! – отозвалась сестра. – Я думала, что ты изменился только внешне, но по всей видимости, часть мозга тоже телепортировала из твоей башки. – Молчание в трубке. Я мог представить лицо сестры в этот момент: губы сжаты в тонкую полоску, брови нахмурены, глаза прищурены и смотрят зло и цепко. – Ладно. Есть у меня один человек. Скажи, что завтра будут документы, а сегодня в спешке забыла.
Спокойнее ли мне стало?
А вот и нет. Чувствую испарину на лбу.
– Ладно, Виол. Если что, то я тебе позвоню, ну там… подтвердить.
– Фалев, не очкуй. Помни одно: перед мужиками грудь вперёд, подбородок вверх и невинная улыбочка. Все, мне пора. До созвона.
Грудь вперёд?
Я глянул на внушительный бюст и выпятил его. И надо же было такому случиться! Когда я глазел на свои сиськи, дверь открылась и вошел Бесов.
Ника (Николай)
Весь день я работала в обычном ритме. Для меня почти ничего не изменилось, разве что теперь на моем лице щетина и ходить приходится в брюках. Ну, и девчонки кокетничают. А меня это раздражает. Но я не хочу быть голубым! Я всего лишь сутки в мужском теле и не успела понять, к кому меня больше тянет: по-прежнему к мужчинам или уже к женщинам. Признаться, я в таком состоянии, что, наверное, думать об этом не могу. А надо!
Палыч, наш повар, уже дважды смекнул, что я слишком уж хорошо ориентируюсь на кухне для новичка.
– У меня память фотографическая. Один раз увидел и уже не забуду, – смеялась в ответ.
Руслана не спускала с меня глаз, бдела каждое моё движение. После обеда в «Болтовню» пришла группа студентов – одни девчонки. Руслана немедленно нашла Алинке задание, а стол обслуживать отправила меня. Ну, я вела себя очень естественно. Шутила, как обычно, а потом заговорилась и допустила ошибку. В итоге они решили, что я транссексуал. В каком-то смысле, я с ними согласна, однако никакого хирургического вмешательства не понадобилось.
Закрывшись в туалете, я заплакала. Выдержу ли я такое испытание? Будь я слабее, то наложила бы на себя руки. Но я никогда в жизни, как бы плохо ни было, не думала о суициде. Да и вообще, какое право я имею убивать чужое тело? За одной мыслью следовала другая. Накрутила себя до панического страха: а если этот мужчина, чьё тело я таскаю, уже убил моё?
Телефонный звонок вывел меня из тормознутой задумчивости. Смахнула слезы и чуть не нажала на «принять вызов». Это же мама!