Золушка и фея, которой надоело. Татьяна Охитина
поэтому к Золушке фея-крестная заявилась сильно не в духе.
Глупая растрепа сидела у материной могилки и лила слезы, утираясь грязным рукавом. В другое время фея посочувствовала бы бедняжке, но не сегодня.
– Ну? – произнесла она мрачно? – Чего ревем?
– Крестная! – девчонка вскочила, бросилась навстречу и остановилась, напоровшись на суровый взгляд. – Меня мачеха на бал не берет.
– Понятное дело, куда в таком виде, – фея окинула взглядом старое, потрепанное платье со следами сажи, которое к тому же было мало, и скривилась. – Деточка, тебе не надоело так выглядеть?
Золушка съежилась, опустила взгляд и стала похожа на побитого щенка.
– Крестная, за что? Вы ведь знаете… – прошептала она.
– Не «за что», а почему. Сколько можно терпеть такое обращение? Почему ты разрешаешь мачехе так к тебе относиться? Ты – дочь хозяина дома!
Золушка подняла испуганный взгляд.
– Я? Да, но…
– Никаких «но»! Хватит! С этим нужно срочно что-то делать, пока мерзавка совсем тебя не извела.
– Но что? – во взгляде девчонки проклюнулась робкая надежда. И тут же погасла.
Фея нахмурилась. Она хорошо помнила, какой славной была крестница при жизни матери. Как светло и искренне улыбалась, как радовалась жизни. И на ее же фейских глазах любимое дитя всего за несколько месяцев превратилось в жалкую испуганную мышку, стоило отцу привести в дом новую жену с ее жуткими дочками-перестарками, женихи от которых бежали, как от огня.
Будь ее воля, фея бы превратила всю троицу в червяков и раздавила, не задумываясь, но это была чужая семья и чужой выбор, поэтому вмешиваться не стала. И получилось то, что получилось. С этим, конечно, можно что-то сделать, но вот что?
Фея задумалась, посмотрела на Золушку, прикидывая варианты, а потом произнесла:
– Решено! Я обучу тебя магии, и ты отомстишь мачехе и ее мерзким дочкам!
– А может, вы сами отомстите? – робко предложила Золушка.
– Но изводят-то они тебя.
– Мне что, нужно их убить? – ужаснулась Золушка, округлив глаза.
– Нет, – усмехнулась фея. – Мы пойдем другим путем.
* * *
Делать несколько дел одновременно Золушка привыкла – сунув в духовой шкаф противень с булочками, помешала содержимое сковородки, добавила щепотку соли в кастрюльку с соусом и снова уткнулась в книгу.
Справочник начинающего мага, который выдала фея-крестная, оказался очень интересным, и Золушка уже одолела одну главу, когда из коридора донеслись шаги, и пришлось прерваться. Торопливо сунув книгу в ящик стола, она посмотрела на дверь, уже зная, кто сейчас появится.
– Прохлаждаешься, лентяйка? – прошипела мачеха.
– Обед готовлю, – ответила Золушка, удивляясь сама себе – раньше бы промолчала.
– Пререкаться вздумала?!
– Вовсе нет, – Золушка открыла крышку кастрюли и, заставив мачеху отшатнуться от облака пара, принялась мешать.
– Ладно, – недовольно произнесла та. – Что там с нашими платьями для бала?
– Ткани доставлены, – Золушка водрузила крышку на место, – осталось раскроить и сшить.
– Ну так займись!
– А как же обед?
– Что-то ты сегодня разговорилась, – мачеха сердито прищурилась и стала еще больше похожа на змею. Змей Золушка боялась.
– Простите, – прошептала она, опуская голову. – Я займусь, как только приготовлю.
– То-то же! – торжествующе произнесла мачеха. Взяла ложку и, зачерпнув соуса, поднесла ко рту. – Отвратительно. Переделай, – грязная ложка полетела на стол, оставляя за собой жирный след.
Когда она ушла, Золушка всхлипнула. Надежда, что появилась после встречи с крестной, растаяла без следа.
Убрав ложку и протерев стол, сняла соус с плиты, хотела вылить, но в последний момент передумала – попробовала сама. Вкус оказался нормальным. Нет уж, подумала она, не буду я ничего переделывать. Этот вывод тоже ее удивил – прежде она не смела ослушаться.
Пока фасоль с овощами, что тушилась в сковороде, дошла до готовности, Золушка успела прочитать еще несколько глав. Пришла пора приступать к практике. Стало страшновато, да и дела новые появились. Понимая, что платья сами себя не сошьют, а в случае неготовности к сроку мачеха три шкуры спустит, Золушка вздохнула и, достав из печи булочки, отправилась шить.
Чтобы не насадить пятен на дорогую ткань, пришлось переодеться. Сменное платье жало в подмышках, да и подол был коротковат, но больше чистых не осталось, только те, что прежде принадлежали сводным сестрам, намного более высоким и объемистым. «Перешьешь» – заявила мачеха, швырнув тюк со старьем, стоило заикнуться о новой одежде, но сделать это Золушка не успела, да и не хотелось, если честно, поэтому перебивалась тем, что было.
Для себя и родных дочерей мачеха денег не жалела – ткань, купленная для бальных платьев, была красивой