Чертов ангел. Инга Максимовская
Бабушкин любимый чайник превратился в осколки. Хлюпнула носом, сдержав набежавшие слезы, полезла в недра шкафа, в поисках булыжника. То, что хулиганы, способные докинуть камень до пятого этажа не существуют в природе, мне как – то в голову не пришло.
– А может это метеорит был? Как в Челябинске, – вслух рассуждала я, роясь в гречке, высыпавшейся из разодранного в клочья пакета. Странно, как это мне так повезло, что не по башке прилетело. Обычно, если камень падает, то мимо меня не промажет – это уж точно. Пальцы нащупали какую – то твердую дрянь, и я даже почти ухватила находку, когда услышала стон, несущийся со стороны балкона. Мотнула головой, как лошадь, моргнула, в надежде прогнать глюки. Наступила тишина. Я выдохнула и предприняла вторую попытку достать странный булыжник. Стон раздался с новой силой. Теперь к нему добавились хрипы. Я нащупала рукой пестик, которым бабуля толкла приправы, и вооружившись тяжелой «толкушкой» на цыпочках почапала к балконной двери, которая зияла остатками стекла, торчащего из фанеры, словно зубы ледяного дракона.
Сначала я увидела кроссовки. Огромные бахилы, размера сорок пятого, вымазанные чем-то, похожим на клубничное варенье. Алые потеки очень оттеняли белизну обуви.
Интересно, как чужие ноги оказались на моём балконе? Пятый этаж – последний. Максимум голуби гнездились раньше, а тут – НОГИ, и что-то мне подсказывает, что это их хозяин так болезненно стонал, всего минуту назад. И почему, чёрт возьми, у него кроссовки в варенье?
– Эй, – пискнула я, ухватившись за дверную ручку, которая постоянно заедала. Пестик перехватила в левую руку, но не удержав выронила. Оружие предательски закатилось под батарею. Говорила же я бабуле, что надо сменить чертову дверь. – Вы кто вообще?
Дернула на себя створку. Безрезультатно. Осколки стекла угрожающе звякнули.
«Куда ты прешь? Он может опасен. Вызови ментов и скорую. И бога ради, не дури» – воззвал ко мне голос разума. Я замерла на месте. Ну разве можно стоять и бездействовать? А вдруг этот несчастный того…? И блин на моём балконе. На моём балконе! И что я с трупом буду делать? Представив себя с пилой в руке, кровожадно расчленяющей носителя огромных лапищ, я сделала попытку свалиться в обморок. Не вышло. Ослепнув от ужаса, я со всей силы рванула фанерную воротину на себя. Острая стекляшка, бздынькнув, изобразила из себя гильотину времен французских смут, впилась в тапок. Хорошо, что я обула шлепки этого ушлепка Шмойлова, они мне велики, и осколок просто пропорол ткань. Если б свои – осталась бы без пальца на ноге, а он мне дорог. Тьфу ты блин, нашла о чем думать. Тут у меня мужик на балконе. «А может это мне бабуля ангела послала?»– выдал мой разгоряченный коньяком мозг. Ну а чего, я же просила. Какой – то бракованный ангелочек. Надо сказать.
«Надо было слушать внутренний голос» – подумала я горестно, рассматривая лежащего на закаканном птицами полу, огромного парня, не подающего признаков жизни. Склонилась над бедолагой и попыталась его перевернуть на спину. Мужчина застонал. От страха я упала на пятую точку