Каждый раз, когда мы влюбляемся. Книга вторая. Элиз Вюрм
му себе. Кем бы он под конец ни стал – поэтом, безумцем или пророком, – это не его дело и, в конечном счете, неважно. Его дело – найти собственную, а не любую судьбу, и отдаться ей внутренне, безраздельно и непоколебимо. Все прочее – это половинчатость, это попытка улизнуть, это уход назад, в идеалы толпы, это приспособленчество и страх перед собственной сутью.
Глава 1
Элизабет плакала…
Она смотрела на Жана и плакала.
Он был так спокоен… Элизабет вспомнила «Тогда в Вентури, я спросил Алину, чего ты хочешь? И она ответила мне «Не тревожиться. Успокоиться. Это возможно?»…
Жан был в травматической коме.
Полицейский сказал Лино, что Жан сам спровоцировал ДТП.
Сам.
Это значило что он… самоубийца.
Элизабет не поверила в это. У Жана не было причины.
Внутренний голос сказал ей: ты же знаешь, когда нет причины, тогда и убивают…
Да, она знала. Она дочь человека, который убивал себя почти без причины!
– Не плачь, – Сказал ей Лино. – Тебе нельзя!
– Я знаю, счастье мое.
Элизабет подумала, у нас будет ребенок, у нас будет… продолжение!
Ей захотелось сказать ему:
– Когда я была маленькой, и Бальтазар читал мне сказку о Золушке, я хотела знать: а что дальше? После того как Принц женился на Золушке, что дальше?!
– Они были счастливы…
Лино посмотрел на нее очень ласково.
– Как в сказке.
– А как они были счастливы?! Как они жили?!
Он мягко улыбнулся.
– Им было спокойно.
Они встретили Мэри, выйдя из палаты Жана…
Она поздоровалась только с Лино, она посмотрела только на него.
Элизабет удивилась.
– Как вы можете… – Вдруг сказала ей Мэри. – Как вы могли… прийти сюда!
– Мэри…
Лино нахмурился.
– Жан здесь из-за вас! И только из-за вас!
Элизабет растерялась.
– Мэри…
– Мэри… – Сказал Лино.
– Он влюбился в нее!
– Я знаю.
Лино сказал это так тихо…
Элизабет посмотрела на него.
– Дурак, – Вдруг сказал он. – Мальчишка. Умереть из-за любви к прекрасной женщине… Глупец! Мудак! Козел!
Ей захотелось улыбнуться.
Лино.
Элизабет захотелось поцеловать его…
Поцелуй. Мы целуем только тех, кого любим.
Он поразил ее мужчина, который не любит драм. Он мог бы сказать ей, что она глупа, он мог бы в ней разочароваться, но он… поступил как джентльмен, даже со своим другом – он не стал устраивать сцен, требовать унизительных объяснений… Он – мужчина, он знает, что иногда мы влюбляемся, чтобы зацепиться за жизнь!
– И ты так это оставишь?! – Сказала ему Мэри. – Все из-за нее…
– Да, – Перебил ее Лино. – Я просто оставлю тебя с твоим дерьмом наедине.
Она покраснела.
– Знаешь, что я не люблю больше, чем выдохшееся шампанское? – Вдруг сказал ей он. – Людей дур. Некоторые люди дуры, Мэри.
Элизабет встретила взгляд Лино.
– Поехали домой, любимая, я устал!
Он нежно взял ее за руку.
– Не обижайся на него…
Она поняла, что Лино говорит о Жане.
– Он не понял тебя – он не понял, что для тебя нет хуже оскорбления, чем оскорбление смертью!
Элизабет заплакала…
– Элизабет, ты знаешь, что такое Гуано [1]?
– Гуано???
– С 1879 по 1883 год Чили, Перу и Боливия вели войну за месторождение селитры в пустыне Атакама. Погибло около 20 тысяч человек… Три страны четыре года сражались за кучу дерьма.
Они посмотрели друг на друга.
Элизабет сначала улыбнулась, а потом засмеялась, и захохотала.
– Я тоже сражался за кучи дерьма, девочка моя!
Ямочки на его щеках…
– Не сражайся за примитивных людей, жена! Однажды они скажут тебе «я тебя об этом не просил/а».
[lite] sleeper – «Please, Let Me Keep This Memory»…
– И тебе станет больно, до смерти, больно!
– И мне было!
Элизабет рассмеялась.
– И мне.
Лино посмотрел на дорогу перед ними.
– И Каин был для мамаши Евы Каинушечка [2] … Они все были для меня Каинушечками!!!
Они проезжали мимо маяка, Элизабет показалось, что он так близко…
Она вспомнила Жана говорящего ей «Вам нравится мой город, Лизетт?». В его машине-танке, звучал голос Леонарда Коэна «First We Take Manhattan»…
– Ils