Из заметок о любительской лингвистике. А. А. Зализняк

      Предисловие к переизданию

      Книга А. А. Зализняка, которую читатель держит в руках, – о псевдонаучных сочинениях, использующих связанные с языком аргументы, но не обязательно посвященных лингвистике как таковой. Как правило, их цель – пересмотр истории, но претендующая на лингвистическую аргументация является в них одной из базовых, если не главной. В российских книжных магазинах они обычно занимают именно полки отдела «История», в то время как в отделе «Языки», если он вообще есть, стоят всё же сочинения, остающиеся в рамках науки. Критикуя псевдонаучные тексты со стороны профессиональной лингвистики, Зализняк также популярно излагает основы лингвистической науки и сравнительно-исторического языкознания, которые остаются незаслуженно малоизвестными в обществе (в отличие, скажем, от основ физики или биологии).

      Историки лингвистических учений называют тексты, которым посвящена книга Зализняка, «фантастической лингвистикой»; используется также понятие «(псевдо)научный миф». Андрей Анатольевич Зализняк с присущим ему тактом назвал эту область словесности «любительской лингвистикой», воздержавшись, по крайней мере в названии, от более уничижительных характеристик. Впрочем, как-то ему полушутя возразили, что настоящий любитель (как и «дилетант», слово с такой же внутренней формой в итальянском) – это скорее не антоним профессионала, не воинствующий невежда, а прежде всего тот, кому его занятие интересно, кто получает от этого удовольствие, – и Андрей Анатольевич согласился. Кажется, эти черты его личности – удовольствие от занятий лингвистикой, от лингвистических открытий, от ювелирных тонкостей науки и неотрывно связанные с этим удовольствием шоковые ощущения от топорного «медвежьего» подхода людей, ничего о лингвистической науке не знающих, – во многом объясняют, почему появились работы, собранные в этой книге.

      В биографии А. А. Зализняка было два периода, когда он занимался псевдонаучными сочинениями о лингвистике. Впервые он выступил как критик таких построений в 2000 году – в статье «Лингвистика по А. Т. Фоменко», которая входила в цикл статей профессиональных ученых (математиков, историков, астрономов и других) о «Новой хронологии». А второй период связан с работами 2008–2010 годов, когда Зализняк прочел лекцию «О профессиональной и любительской лингвистике», расширенный текст которой вошел в первое издание этой книги, на Дне науки в МГУ, и отозвался на дальнейшие, не менее разительные (но, по счастью, уже не столь резонансные) «открытия» фоменковцев в области исторической географии. К этому же времени относится и лекция о «Велесовой книге», прочтенная на Летней лингвистической школе и дважды опубликованная автором. Он не включил ее в первое издание этой книги, но мы считаем нужным присоединить ее к циклу работ о научной и ненаучной лингвистике – в ней показано, как полное невежество в лингвистической области приводит к конструированию монструозной подделки и сопровождающего ее антинаучного политического мифа.

      И всё же по поводу обоих этих циклов выступлений звучали голоса: зачем такому великому ученому, как Зализняк, спорить с людьми, считающими, что Ашур – это Russia задом наперед? Действительно, адептов и тем более творцов лженауки переубедить невозможно: их позиция опирается на принципиальное отрицание существующей науки как таковой, что несовместимо с восприятием ее аргументов. А люди с элементарным лингвистическим образованием (увы, практически отсутствующим в школьной программе, и не только у нас, но и в большинстве стран мира) и так не соблазнятся рассказами о том, что «этруски – это русские». Неожиданными стали антифоменковские выступления и для тех, кто знал Зализняка лично. Блестящий лектор, умевший «сыграть» на аудиторию, в жизни он был скорее интровертом, избегал любых общественных выступлений, должностей (награды достались ему в основном благодаря стараниям В. А. Успенского, считавшего, что государство должно чтить ученых), да даже и формальным научным руководителем был крайне редко. Почему он решил заняться общественной проблемой, откуда эта страстность по такому, казалось бы, недостойному выдающегося лингвиста поводу?

      На вопрос «почему» мы отчасти уже ответили: для Зализняка, как видно из опубликованных после его смерти собственных его записок «Прогулки по Европе» и из воспоминаний о нем, важнейшим мерилом жизни была эстетика. Красота правил и законов – математических, логических, лингвистических. Красота текстов, созданных на языке – будь то берестяных записок или «Ригведы». В той же лекции о «Велесовой книге» (лучше даже не в печатном виде, а в видеозаписи, доступной в интернете) слышно, какую «боль под ложечкой» вызывает у него не только чудовищная мешанина, представленная под видом древнего славянского языка, но и неспособность сочинителя, бездарного еще и в литературном отношении, справиться с правдоподобной стилизацией под древний миф или хотя бы с выражением примитивной мысли. Столь же плоски для глубоко почитавшего математику Зализняка и построения Фоменко: из ложных