Плюш и Ко: не опуская рук. Надежда Опалева
рянула с проверками в учебное учреждение или нет, мы никогда не узнаем, однако новый директор за своими подчиненными следил не моргая.
Директор решил долго не задерживаться в своем кабинете, сейчас он со страшной напористостью прогрызал себе дорогу в министерство образования. Таким образом, его школа напрямую должна была отражать его добросовестную работу, чему несгибаемо упорствовала статистика.
– Что? Сколько таких? – очки директора ежесекундно подскакивали на его носу.
– Четверо. – ответила заместитель по телефону.
– Четыре человека учатся дома?! Бардак какой-то! И это только за последнее полугодие?! Так и сама потребность в школе отвалится! Разберитесь с этим. Гоните всех в классы! Что эти дети выдадут нам на выпускных экзаменах? Рецепт мамкиных супов!?
– У двоих домашнее обучение по показаниям врача, один лежит с переломом. А еще одна девочка… Там родители просили.
– Возвращайте, кого можно вернуть. Остальные пусть лечатся. Напишем в отчете, что они при смерти…
Так, с легкой руки директора, судьба Зум-Зум вновь совершила крутой разворот, и теперь она должна была выйти на общее обучение со следующего понедельника.
Удивительно, а эту новость Зум-Зум встретила прохладно. Когда ей запретили возвращаться в класс, от обиды и злости она глотала горькие нескончаемые слезы под подушкой, а теперь, услышав от учителя долгожданную новость, она и бровью не повела.
Наверняка Полин осталась равнодушна к решению педсовета еще и потому, что ее мысли сейчас заняты были новыми событиями. Перед возвращением в школу она успеет сходить еще на одно собрание, вот уж чего действительно не могла дождаться Зум-Зум. В этот раз клуб толстяков назначил встречу в учебном центре недалеко от ее дома. Полин ощущала свободу и воодушевление, порхала по дому, как бабочка, напевала и пританцовывала. Что тут сказать, Сара осталась довольна своим решением отправить ее на эти тренинги, ее грело чувство несмелой радости, потому что к этому изменению приложила руку именно она. Сара давно не видела дочь улыбающейся, да еще и напевающей, она была так горда собой, что впору приплясывать было ей самой.
Зум-Зум не заметила, что идет вприпрыжку, на нее в недоумении оборачивались люди, ведь не каждый может себе позволить так широко улыбаться в столь пасмурный день. Когда она дошла до учебного центра, с ужасом обнаружила, что снова опаздывает, и до класса добралась рысцой. За дверями теперь не было ни шаров, ни люстр, напротив здесь окна были завешаны серыми жалюзи, в углу, сложенные друг на друга горой, возвышались ученические парты, пол, выстланный линолеумом, темнел потёртостями и дырами. В центре комнаты стояли кругом два десятка стульев, некоторые были заняты.
– Здравствуйте. – не смело пробормотала Полин.
– Добрый денек. – отозвался старичок. – Проходи, не стесняйся. Мария задерживается, начнем через полчаса.
– И это, кстати, уже не в первый раз! – подскочила молодая пухлая девушка. В руках она держала сразу два стаканчика с напитком, и можно было бы подумать, что один она припасла для друга, но Полин заметила, что отпивает девушка из обоих стаканов по очереди.
– Скоротать время ты можешь у кофе-машины. Правда, закуски мы все уже съели. – старичок виновато улыбнулся и вернулся к столу с пустыми тарелками.
Полин села на свободное место и заняла выжидательную позицию. За полчаса она понаблюдала за членами клуба, и отметила для себя три интересных персонажа. Одним из них оказался тот самый старичок, что встретил ее. По его лицу оказалось совершенно невозможно определить возраст, его тело грушевидной формы пряталось в клетчатую не заправленную длинную рубашку, широкие штанины его брюк свисали до пола и даже немного лежали на линолеуме, при самом среднем росте его ботинки были запредельного размера. И при этом его голова оказалась весьма обычной, даже щеки не свисали, как это бывает у людей с лишним весом, то есть была видна шея, отсутствовали дополнительные подбородки. Его звали Виктором. Он был сед, носил толстые очки и для чего-то отращивал редкую белесую козлиную бородку.
Вторым интересным персонажем Зум-Зум отметила женщину в черном. Словно манекен, та сидела на стуле у приоткрытого окна, отчего казалась еще темнее, если присмотреться повнимательнее, то можно заметить темные круги под глазами этой дамы. Волосы неопределенного цвета, стянутые в пучок на макушке, держала пушистая заколка. Женщина смотрела перед собой, не обращала ни на кого внимание, у Полин даже закралась тревога – не умерла ли эта барышня, пока сидит здесь.
Третьим человеком, заинтересовавшим Зум-Зум, была особенная женщина, каких она видела только в журналах и по телевизору. В первую очередь бросались в глаза ее длинные ухоженные волосы пепельного цвета, ими она взмахивала так грациозно, так элегантно, что Зум-Зум тут же захотелось взмахнуть своими волосами также. Во-вторых, на лицо был нанесен профессиональный макияж, возможно, ярче, чем требовалось для дневной встречи, но очень красивый. Сама дама была облачена в бледно-розовый брючный костюм, такой облегающий, что не каждая пышка решиться на подобное откровение, на ногах красовались ботинки с узором кожи