Убежище-45. Роман. Евгений Иванцов
к койке, перерезая глотки. В этот момент он приговаривал «война не закончена», «мы не герои», «я не отдам вас фашистам» и всё в том же духе.
Короткин поёжился в кресле от такого рассказа.
– И неужели это не дошло до Сталина? Такого бы сразу же расстреляли.
– Вы правы. Но Малышев был абсолютно невменяемым. И кто-то из верхов не стал применять к нему уголовные санкции лишь потому, что хотел изучить Малышева.
– То есть, превратить его в подопытного кролика?
– Нет. Малышева хотели изучить для того, чтобы предотвратить дальнейшие случаи, которые могли иметь место. Медицина постоянно развивается. Прогрессируют болезни, значит, должно прогрессировать и лечение. Поэтому Малышев стал отправной точкой в развитии психиатрии в данной области.
Анисимов заварил ещё кофе и предложил журналисту. Тот, конечно же, согласился. Пар тонкой струйкой тянулся из чашки к потолку, на котором от оконных рам отображались тени, создаваемые вспышками молний.
– Затем его перевели в «Матросскую тишину», а когда построили «Убежище», то, конечно же, «Кровавый флаг» стал первым его посетителем.
– Жуткая история, – округлённые глаза журналиста были тому свидетельством.
– И у каждого пациента здесь своя история.
– Каждый из них убивал сослуживцев? – поинтересовался Владислав, едва ли скрывая ехидство.
– Нет, – снова эта натянутая улыбка в исполнении главного врача «Убежища-45». – Кто-то убивал жён и детей, а кто-то всего лишь создавал воображаемого собеседника, с которым общался как с обычным человеком на протяжении долгого времени.
Журналист долго думал, но всё же решился спросить:
– Я понимаю, что вы запрещаете контактировать с пациентами, но всё же я настоятельно попрошу вас пообщаться хотя бы с двумя-тремя. Я не прошу предоставить в моё распоряжение кровожадных убийц, что обитают в блоке Б. Мне необходимо осветить в статье несколько историй, судеб и жизней. Я хочу, чтобы они сами мне рассказали.
– Поймите, – терпеливо произнёс Анисимов. – Многие из них даже не понимают, где находятся, не говоря уже о том, чтоб рассказать свою историю.
– Их непосредственную историю вы сможете рассказать мне, но я хочу послушать их мысли, рассуждения… Валерий Леонидович, я вас очень прошу.
Анисимов долго мялся. Он мог отказать сразу же, но этот московский журналист не простой писака, который может раздуть из мухи огромного слона. Этому нужна ошеломляющая правда. А ещё есть такая мелочь, как резолюция самой партии. Анисимов не мог перечить самому Совету Министров, иначе сотрудник МГБ нескромно постучит в его дверь и предложит пройти вместе с ним. Это в том случае, если попадётся добропорядочный мгбшник, но таких там днём с огнём не отыскать.
– Хорошо, но особо ни на что не рассчитывайте, – выдохнул Валерий. – Они очень пугливые