За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745). Виталий Зябриков
которые могли быть взяты лишь из фландрской армии. Какая польза была от французских успехов в Нидерландах, если теперь придётся останавливать там операции и переводить большую часть войск в Лотарингию для отражения австрийского наступления? Кроме того, такая сложная передислокация могла занять 3–4 недели, а в это время принц Карл мог захватить Эльзас и сломить, тем самым, недавно проявившуюся в Версале волю к борьбе. В таких обстоятельствах можно было опасаться выхода Франции из войны на условиях обмена захваченных «барьерных крепостей» на Эльзас и признания Франца-Стефана римским королём, после чего венский двор получал бы свободу рук для возврата Силезии. К этому стоит прибавить, что франко-прусский договор ещё только ждал ратификации, а заключение Тройственного союза России, Швеции и Пруссии стало почти невозможным после высылки из России маркиза Шетарди[68] и приезда в Петербург нового австрийского посланника графа Розенберга (Rosenberg), что служило верным знаком потепления в русско-австрийских отношениях после злополучного дела Ботта.
В данных условиях король Фридрих видел лишь один cпособ остановить принца Лотарингского и предотвратить выход Франции из войны. Получив 1 июля 1744 года известие о начале переправы австрийской армии через Рейн, король вынужден был принять неудобное и опасное для себя решение. И если прежде он скрывал свои намерения даже от близких министров и генералов, то теперь король пригласил к себе в Потсдам Подевильса и сообщил тому о заключении договора с Францией и предстоящем вступлении в войну. Причины и основания своего решения король представил в документе, названном «Экспозе мотивов, которые вынудили Короля предоставить вспомогательные войска Императору» (Exposé des motifs, qui ont obligé le Roi de donner des troupes auxiliaires à l’Empereur). В этом документе он обвинял королеву Венгерскую в насилиях, чинимых австрийскими войсками в Империи, в пренебрежении её конституцией и обычаями и, наконец, в неуважении к самому Императорскому Величеству. Там говорилось, что король прибегает к силе с сожалением и только после того, как исчерпал все возможности для примирения, так как его предложения посреднических услуг были отвергнуты Англией. «Племя древних германцев, – значилось далее, – которые столько веков защищали свою родину и свои свободы против мощи древней Римской Империи, ещё существует, и оно и сегодня будет защищать их против всех тех, кто осмелится на них покуситься». Король завершал экспозе уверением, что действует не в своих интересах, но «поднял оружие только, чтобы вернуть свободу Империи, достоинство Императору и спокойствие Европе».
Подевильс выразил несогласие со своим государем. Он по-прежнему не видел непосредственной угрозы от Австрии и Саксонии и считал, что от вступления в войну Пруссии в выигрыше останется лишь Франция. Она будет вести войну, как ей удобно, брать крепости в Нидерландах, ограничиваясь в Германии лишь обороной и наблюдая за спектаклем, который будет разыгрываться в Богемии и который отвлечёт туда все австрийские
Были перехвачены и, при помощи выданного камердинером Шетарди ключа, прочитаны письма французского посла, в которых маркиз, раздосадованный неудачами при русском дворе, позволил себе неосторожные выпады в сторону императрицы Елизаветы. 17 июня 1744 года ему был вручен приказ в течение 24 часов покинуть Россию. Высылка маркиза была организована с показательной оскорбительностью – он вынужден был вернуть полученные ранее от императрицы Елизаветы подарки вместе с орденом св. Андрея Первозванного, посажен под домашний арест, а до границы его сопровождал вооружённый конвой.