Императоры иллюзий. Сергей Лукьяненко
скошью. Однако защитные поля человеческого корабля были способны отразить залпы нейтринных пушек истребителя, а боевая надстройка казалась достаточно большой, чтобы вместить коллапсарный генератор.
Собственно говоря, она его и вмещала. До сих пор истребитель Алкари спасала лишь маневренность. Он не пытался вступить в безнадежный бой, а уходил от противника, меняя направление полета с такой легкостью, словно для него не существовали законы инерции. Это тоже было правдой.
Однако преимущество, делавшее птицеподобную расу такими опасными соперниками в околопланетарных боях, здесь, в трех парсеках от ближайшей звезды, лишь длило агонию. У алкарисов даже не оставалось времени, чтобы сориентироваться в пространстве и послать на Альтаир последний рапорт – о подлом нарушении Империей пакта о ненападении. Когда человеческий корабль приблизился на полукилометровое расстояние, истребитель прекратил маневры. Две тонкие турели развернулись к приближающемуся кораблю и дали залп – невидимый в межзвездном вакууме, но на мгновение заставивший защитные поля человеческого корабля вспыхнуть искристой радугой.
Ответа не последовало. Корабль приближался к истребителю, удивительно неуклюжий в сравнении с легкой машиной чужих. Его передатчики упрямо продолжали длящуюся второй час передачу: короткий пакет импульсов, многие сотни лет назад принятый как приглашение к беседе всеми расами Галактики. Истребитель не реагировал.
Слабый лазерный луч впился в защитное поле алкарисов. Промоделированный все тем же сообщением, он заставил поле трепетать и светиться, словно подсвеченное прожектором знамя на ветру. Мощность луча плавно повышалась.
Покоряясь неизбежному, истребитель Алкари послал отклик – согласие на диалог. Лазерный луч исчез. Истребитель медлил еще несколько мгновений, потом погасил защитное поле. Человеческий корабль тормозил, выдвигая хрупкий конус переходного шлюза. Боевая надстройка была открыта, и зрелище активированного излучателя надежно удерживало алкарисов от соблазна нанести удар.
Кинотеатры на Таури начали строить год назад, как и по всей Империи. Кому из работников корпорации «Сетико» пришло в голову возродить древнее человеческое развлечение – неизвестно. Наверняка он заработал хорошую премию. Корпорация же увеличила свой оборот почти в полтора раза. Конечно, увлечение людей древними фильмами продлится недолго (по подсчетам психологов корпорации – еще шесть-семь месяцев), но это время готовились использовать полностью. Вывод старых видеозаписей обратно на кинопленку стоил недорого, а кинотеатры возводились с расчетом на быструю перестройку в амбары, коровники и прочие полезные помещения.
Но пока кино переживало свой недолгий ренессанс.
«Иллюзион» был самым роскошным из таурийских кинотеатров. Ему предстояло прожить дольше всех остальных, обслуживая те пять процентов населения, которые в силу вязкости характера надолго застревали на культурных увлечениях. Для подобных лиц еще работали на каждой планете две-три публичные библиотеки с бумажными книгами, несколько тиров с пороховым оружием, кое-где сохранились трамплины – отголоски десятилетней давности лыжного бума.
Девушка сидела в последнем ряду, неосознанно копируя своих давних предков, рассматривающих кинотеатры прежде всего как место для свиданий. Впрочем, ее не слишком занимала ни рука юноши на плече, ни бумажный пакет с попкорном, вручаемый вместе с билетом. Ей действительно нравились старые фильмы.
– Рашель, – тихо прошептал парень.
Девушка мотнула головой, словно отгоняя назойливую муху. Ее спутник не угомонился:
– Послушай…
– Я же сказала – потом.
Юноша мрачно уставился в огромный пластиковый экран. За спиной тарахтел проектор, и пылинки плясали в луче света над головой. Фильм был цветным, но не объемным, и это приводило его в ярость.
– Потом, – мягче сказала девушка, почувствовав настроение юноши. Коснулась его руки – на пальце блеснуло тонкое серебряное кольцо. – Поскучай… пока.
В голосе звучало обещание, но парень уже давно убедился, что в ее обещаниях есть жестко определенный предел отношений.
Рубка истребителя была узкой и слишком высокой на человеческий вкус. Ищущий Истину стоял у своего кресла-насеста, и хохолок мягких коричневых перьев дыбился на его голове. Похожий на ястреба-переростка, он, однако, никогда не употреблял мясной пищи. Массивный роговой клюв был предназначен природой лишь для раскалывания ореховой скорлупы. Даже в рукопашных схватках алкарисы не использовали его как оружие.
Еще два алкариса, куда более низкого ранга, не имевшие для Ищущего Истину четко определенных имен, стояли рядом – с оружием, зажатым в кончиках крыльев. Судьба сделала пернатой расе два подарка – низкогравитационную планету, где они смогли достичь достаточных для зарождения разума размеров, не утратив возможности летать, и непредсказуемый климат, заставивший их бороться за выживание и совершенствоваться. Потом эволюция дала им хватательные придатки на крыльях. Это и стало решающим.
Пилот, Рваный Ветер, полулежал в пилотажном кресле, затянутый в