Демоны и сталь. Денис Бурмистров
улицей. Еще недавно из флигеля открывался вид на городской фонтан, и на караул у башни Тригмагистрата – стражников в красно-полосатых камзолах с блестящими алебардами. Но сейчас между бежевыми фасадами старого города будто растянули аляповатое лоскутное одеяло, закрывающее и фонтан, и стражников – город заполонили палатки и кибитки беженцев с севера, где, со слов дядюшки Юлиуса, «тьма поглощала землю и твари пожирали нечестивых».
Максимилиану строго-настрого запрещали приближаться к шелестящему, галдящему, исходящему запахами и вонью разноцветному поселению. Родители не утруждали себя разъяснениями, а старший брат Роланд со знанием дела рассказывал, что беженцы притащили за собой чуму, что они крадут детей и обменивают их на еду и одежду. Сказал, что среди них много «одержимых».
Максимилиан сидел на подоконнике и смотрел, как жители палаточного городка готовятся к непогоде, как торопливо прячут под трепыхающимися пологами нехитрый скарб. Эти люди были под стать своим жилищам – разношерстно одетые, в разных личинах, но как один взъерошенные и пыльные.
Его внимание привлек худой мальчик, почти ровесник, вышедший из-за ближайшей телеги. Мальчика был одет в некогда парадный, а теперь потертый и блеклый костюмчик с двумя рядами пуговиц по бортам и дутыми буфами на плечах, на ногах поблескивали треугольными пряжками ладные кожаные ботиночки. И маска на мальчике была самая простая, из серо-зеленой коры «кошачьего дерева», что раздавали монахи возле Собора Единого Света.
Мальчик пересек улицу и вплотную подошел к ограде, прижавшись телом к решетке. Смотрел он туда же, куда до этого и Максимилиан – на забытую игрушку «легиона». Потоптавшись немного, без труда протиснулся между чугунными прутьями и, вытянув тонкую рук, попытался дотянуться до солдатика.
Максимилиан возмущенно вскочил на подоконник, забарабанил кулаком по тяжелой раме, привлекая внимание воришки.
И не сразу заметил, как в темноте между домами заворочалась кривая фигура, казавшаяся до этого частью каменной кладки. И лишь когда она вышла из тени, подергиваясь, словно марионетка пьяного кукольника, Максимилиан застыл, не в силах оторвать взгляда.
То был молодой мужчина с колтуном торчащих во все стороны русых волос и без личины, поэтому на бледном лице четко выделялись кривой овал перекошенного рта и влажные бельма закатившихся глаз. Его простой походный костюм был перепачкан землей, словно его хозяину пришло выкарабкиваться из глубокой ямы, а перевязь меча съехала так низко, что пустые ножны тащились за мужчиной по земле.
На город упали первые капли «кровяного» дождя, и мальчик, почти доставший солдатика, торопливо набросил на голову капюшон. Он не видел появившуюся позади фигуру, был слишком занят предвкушением скорого обладания.
Мужчина в два прыжка пересек улицу и схватил мальчишку за ногу. Без труда, словно тот был тряпичной куклой, поднял над головой и со всего маху ударил о начинающие багроветь камни брусчатки.
Вряд ли Максимилиан мог слышать звуки на таком расстоянии, но ему потом казалось, что до него донесся явственный хлопок, который бывает, когда с подводы падает и разбивается зрелая тыква. Но в тот момент ему было не до сравнений – он застыл как соляной столб, пораженный внезапной жестокостью увиденной картины.
Мужчина вновь поднял мальчишку над головой, вновь обрушил безвольное тело о мостовую. Потом еще раз, и еще. Потом принялся рвать на куски, и фонтаны крови смешивались с бурыми струями начавшегося ливня.
Это продолжалось, пока не подоспели мужчины из палаточного городка. Они повалили сумасшедшего на землю, принялись бить дубинами и топтать. Но тот каким-то чудом вывернулся, сам бросился в атаку. Его движения пугали больше, чем сама схватка, мужчина походил на гигантского паука, а не на человека. Казалось, он не чувствовал боли, не обращал внимание на широкие раскрытые раны, а слова, вылетающие с его языка, были страшными и незнакомыми.
Все закончилось с появлением стражи – превратившегося в красного демона мужчину насадили на алебарды и отсекли голову широким палашом.
Так Максимилиан впервые увидел «одержимого». Так на долгие годы в нем поселился ночной кошмар, заставляющий просыпаться по ночам и до зубовного стука всматриваться в плывущие по комнате тени, в которых мог скрываться кровожадный монстр с бельмами глаз.
Тогда Максимилиан еще не знал, что чудовища могут выглядеть совсем по другому.
Семь лет спустя
Тяжелый бочкообразный дилижанс медленно полз по узкому тракту, качаясь и скрипя рессорами. Мимо проплывал кажущийся бесконечным кривой и темный лес, пугающий мертвой тишиной, а по свинцовому небу тянулись похожие на рваные лохмотья черные тучи.
Максимилиан представил, что по ту сторону подлеска, за пологом низкого тумана, скрывающего голые узловатые деревья, вслед за неторопливым дилижансом крадутся демоны, горбатые и злые, только и ждущие, когда путешественников сморит сон. И вот тогда…
Мимо пыльного окошка легкой рысью проскакал всадник – громадный кассариец в бригандине, отороченной пятнистым волчьим мехом. На боку воина болтался