Образ врага: технологии конструирования и деконструкции. Дмитрий Лушников

      Сентенция К. Шмитта, приведенная нами в качестве эпиграфа, как нельзя точно отражает смысл и назначение тех генетических и архаических социокультурных программ, которые способствуют возникновению и воспроизводству определенных форм групповой организации у разумных, коллективных и агрессивных приматов, коим является вид Homo sapiens.

      По мнению автора, полноценное научное исследование образа врага должно вбирать в себя два дихотомических аспекта – биологический и конструктивистский. Биология врага первична и редуцируема, она выступает как в виде дочеловеческого, животного начала, так и в виде биологических оснований перцепции и поведения уже современного человека. Анализ биологической детерминации образа врага носит первичный характер, поскольку редуцируется до его восприятия и импринтинга у различных видов. Образ врага у животных является следствием врожденных тенденций,

      а также непосредственного наблюдения и закрепления его визуального образа, запаха, звуков, которые он издает и т. д. Его формирование подкрепляется особенностями поведения сородичей и представителей других видов, реагирующих на опасность.

      Как в филогенетическом, так и в онтогенетическом аспектах, для любого животного негативная информация важнее позитивной, поскольку сигналы хищников несут непосредственную угрозу жизни. Поэтому и визуальный образ врага и звуки, которые тот издает, имеют для него первостепенное значение. Все приматы с интересом изучают повадки своих природных врагов и человек не только не исключение, но скорее вершина развития этого познавательного интереса. Негативная угрожающая информация до сих пор приоритетна для нашего мозга, именно эту особенность используют пропаганда и СМИ. Человеческий мозг старается экономить энергию для повседневных операций, но в случае угрозы для жизни не ленится потрудиться.

      Следовательно, образ врага имеет и инстинктивную природу и помимо аккумулирования и трансляции негативных сигналов включает множество функций, одни их которых предполагают саму возможность развития сознания, познания, речи, культуры и социальных отношений.

      В биологии связь между агрессивностью вида, формой его организации и эмпатией очевидна. Homo sapiens вид коллективный, с развитой социальностью, способный к глубокому и разнообразному проявлению чувств и эмоций, но агрессивный, отличающийся высоким уровнем внутривидовой конкуренции и слабыми биологическими механизмами торможения агрессии. Любовь у нашего вида невозможна без агрессии, ненависти и вражды, а развитая социальность без «плохих других». Враг как вечный внутривидовой конкурент стимулирует появление и развитие человека, культуры и общества.

      Враг создает человеческое общество, делает его возможным и на биохимическом уровне – человек обладает развитым гормональным движком, отвечающим за эмпатию. Действие пептидного гормона окситоцина вызывает чувство удовлетворения, спокойствия и понижение тревожности рядом с партнером.1 Однако доверие и ощущение общности с ингрупппой взаимосвязано с чувством неприятия и агрессивности в отношении аутгрупп. Коллективное «Мы» всегда утверждается и собирается против неких «Они», это социологическая максима в процессах групповой динамики в человеческих сообществах.

      Враг являлся тем зеркалом, в которое смотрит человек, и это один из основных источников саморефлексии и личностного становления. В известной поговорке «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты», с полным на то основанием можно поменять «друга» на «врага» и она не потеряет своего оригинального смысла: «Скажи мне, кто твой враг, и я скажу тебе, кто ты».

      Таким образом, Враг – это не только страдание и смерть, это рождение, жизнь, развитие. Сможет ли когда-либо человек преодолеть свою биологическую обусловленность и отказаться от Врага? В рамках ныне популярного трансгуманизма пытаются ответить на этот вопрос утвердительно, нам же это представляется совсем не очевидным.

      Без