По ту сторону. Светлана Викторовна Бодрова
я, когда её первый раз встретил, аж обомлел от счастья. – Начал каяться он. – Тихая, спокойная, рассудительная, на фоне остальных свиристелок, Танька выглядела сущим ангелом. Потом дети пошли. Сначала Гришка, потом Дашка. Тоже, вроде, всё замечательно было. Танька со всем сама справлялась. Захочу – помогу, не захочу – отдыхаю. – Он тяжело вздохнул, вспоминая беззаботные времена. – А за последний год всё хуже и хуже становиться, как будто сглазил кто.
Незажжённая сигарета, которую он нервно теребил пальцами, лопнула, рассыпая по полу содержимое. Выкинув в пепельницу бесполезные остатки, Алексей ногой смахнул крошки табака под лавочку.
– Гришка ни с кем, кроме матери не разговаривает. Чтобы я у него не спросил, он недовольно буркает «нормально», и дальше своими делами занимается. Дашка к нему подойдёт, он только оттолкнёт её от себя подальше, и идёт на кровать с планшетом. А ведь всего лишь во второй класс пошёл. Что дальше-то будет? Мне его и воспитывать-то некогда, а Танька мямля – «Подожди, перерастёт». Вырастила оболтуса. Вот не поверишь, – в глазах Алексея загорелись искорки, – я раньше так радовался её покладистости. Хочешь в койку? Пожалуйте. Хочешь свежего борща в три часа ночи? Без проблем, сейчас же сварганит. С друзьями на рыбалку? Тоже без вопросов. Ещё и еды с собой наложит целый рюкзак, и в щёчку на прощание поцелует.
Алексей замолчал, собираясь с мыслями. Владимир, сидевший как мышь всё это время, тоже не подавал голоса. Он не знал, чем помочь другу, да и не понимал его проблем. Вокруг столько баб, которым требуются только деньги, а он женат на адекватнейшей из женщин, и непонятно, на что жалуется.
– А сейчас, смотрю я на неё, и с души воротит. Знаешь, как кукла тряпочная, и внутри, и снаружи. Как её не согни, как её не оскорби, только спасибо скажет. Мне иногда кажется, что если бы я даже драться начал, она приняла бы это, как должное, и не пискнула бы. Так хочется какой-то изюминки, червоточинки, что ли, ну, или каплю стервозности. А то только и слышишь: да, Лёшенька; хорошо, Лёшенька; всё сделаю, Лёшенька. Тьфу, аж самому противно.
В запале чувств, он на самом деле оставил на полу смачный плевок, который теперь бесстыже красовался почти посередине курилки. Владимир же сидел полностью ошарашенный. Он не понимал уже совсем ничего. За всё время дружбы, а знакомы они были лет шесть, не меньше, их семья казалась ему практически идеальной. Да и не казалась вовсе. Даже сейчас он был полностью уверен, что Лёха просто бесится с жиру, не понимая счастья, выпавшего на его долю. Да если бы он встретил такую же спокойную женщину, как его Танька, то сразу же женился. И никогда бы об этом не пожалел.
– Ну а теперь и на работе полная жопа. – Подытожил Алексей, с горечью махнув рукой. – Хоть беги, куда глаза глядят, и начинай жизнь по новой. Ну за что мне это всё?
Даже если бы Владимир знал ответ на столь щекотливый вопрос, он всё равно не успел бы им поделиться. В курилку вломилась весёлая ватага мужиков облачённых в рабочую одежду. Следующая смена уже пришла, и готовилась вкалывать свои положенные двенадцать часов.
– О!