По ту сторону. Светлана Викторовна Бодрова
просто не могло быть. Даже если отбросить в сторону красоту девушки, ведь у каждого свой вкус, всё равно, ни один человек, тем более, незнакомый, не может знать о другом столько подробностей.
– Да я увидел, что ты не в своей тарелке, и решил тебя немного развеселить. – Выкрутился Алексей. – Ведь получилось же.
– А что, так заметно? – Владимир враз помрачнел, чем несказанно удивил друга, который ничего подобного никогда не замечал.
– Ну, есть немного.
Своей абсурдностью разговор стал напоминать Алексею беседу слепого с глухим, но отступать было уже как-то поздно.
– Всё из-за тебя! – С несвойственной ему озлобленностью вскрикнул Владимир.
– В смысле? Я-то тут при чём?
– А, – друг махнул рукой так, словно терять ему уже было нечего, – с девчонкой я встретился. Не красавица, конечно. Не то, что у тебя: глаза – во, грива – во. Он карикатурно передразнил жесты Алексея. Только она настоящая, в отличие от твоей выдумки. И мне с ней так хорошо, как уже лет десять ни с кем не было. Я даже подумывал её к себе пригласить пожить, а там, глядишь, и предложение сделать. Только ты мне всю малину обломал, вот и не знаю теперь – а стоит ли?
– А я-то тут при чём? – от неожиданного поворота Алексей недоумевающе вытаращился на друга. Его словно заклинило на этом вопросе.
Прежде чем ответить, Владимир наполовину опорожнил только что открытую бутылку пива.
– Я когда на вас с Танюхой смотрел, вы мне идеальной парой казались. Чего не коснись, всё у вас замечательно. – Наконец с горечью выдохнул он, вытерев губы рукавом. – Я вообще думал, таких баб не бывает. А тут Женьку повстречал. – Он ненадолго затих, и, судя по глазам, затуманенным не только алкоголем, вспоминал что-то приятное для себя. – Ну, а тут ты, вдогонку, со своими жалобами. – И снова затишье. – Вот я и думаю, если уж у вас такая фигня получилась, то мне и рыпаться некуда.
От этой исповеди Алексею стало дурно, и излишки алкоголя были совсем не причём. В первый раз он видел реальные страдания друга, обычно замкнутого и нелюдимого. Да ещё и почувствовал себя виноватым в сложившейся нелепой ситуации. Он – это он, и его жизнь сложилась так, что изменить ничего уже нельзя. Но Вовка-то! Вовка! У него всё только начинается, и вполне возможно, что ему повезёт намного больше. Ведь нельзя же так всё бросать, даже не попробовав.
Шутки за столом кончились сами по себе. Разговор пошёл хоть и пьяный, но более серьёзный. Битый час Алексей пытался объяснить другу его, к счастью ещё не совершённую, ошибку. В ход пошло всё. И уверения, что он сам виноват в сложившейся ситуации. И клятвы в том, что Танька совсем не такая хорошая, какой кажется на первый взгляд. И жалобы на тёщу, уже несколько лет подряд сосавшую из семьи деньги. И, наконец, дойдя до крайней меры, Алексей во всех неурядицах обвинил только себя. Сейчас он готов был обвинить себя во всех смертных грехах, лишь бы не видеть мучительного для глаз, обречённого выражения лица друга.
Из пиццерии выходили пошатываясь,