Культурология в вопросах и ответах. Александр Пронин
овии преодоления противоречия между социальными отношениями и их культурным содержанием1.
В наступившем столетии рождаются новые социокультурные возможности, но вместе с тем – и новые социокультурные проблемы. Если для XX в. было типичным господство отраслей промышленности, основанных на использовании естественных ресурсов (нефти, газа, зерна и т. д.), то в XXI в. в экономике развитых стран доминируют интеллектуальноемкие отрасли: микроэлектроника, биотехнологии, телекоммуникации, основанные на современном научном знании.
В ХХI в. технологии оказывают существенное влияние на культурные процессы, которые приобретают широкомасштабный интернациональный характер. Разнообразные культуры выходят на историческую арену в качестве самостоятельных субъектов (после нескольких веков доминирования в мире западной культуры).
Это открывает большие возможности как для взаимопонимания, духовного сближения народов и отдельных людей, так и для их разобщения, распространения идей национальной, расовой исключительности, религиозной нетерпимости2.
В этих условиях ЮНЕСКО разработало стратегию культурного разнообразия как магистрального направления развития мирового сообщества. Интенсивный рост самых разных культур, выходящих на историческую арену после нескольких веков доминирования западной культуры, стал ведущей тенденцией развития мировой культуры. Реализация этой стратегии противостоит тенденции к культурной стандартизации, навязываемой адептами «дикой глобализации» и латентно с ней сопряженного культурного изоляционизма, провоцирующего радикальные и даже агрессивные действия3.
Некоторые из отмеченных выше тенденций действуют и в России, активно входящей в XXI в. в структуры мирового сообщества. При этом следует отметить, что в России происходят резкие изменения социально-экономической структуры общества, следствием чего становится маргинализация отдельных людей и социальных групп. Именно в такие периоды дестабилизации возрастает необходимость в достоверном знании о культуре, ее роли в жизни общества и человека.
Однако объективное и повсеместное возрастание социальной значимости культуры еще не осознано у нас ни государством, ни обществом. Государство в своей культурной политике отнюдь не считает культуру одной из важнейших и приоритетных сфер жизнедеятельности общества4. Да и в самом российском обществе, в том числе в его просвещенной части продолжают господствовать обыденные, поверхностные представления о культуре.
Нам важно сейчас понять неоднозначное влияние широкой демократизации на социальную и культурную жизнь в условиях их сближения, что происходит и в мире, и начинает происходить в России5. В этой ситуации демократизация способствует распространению наиболее упрощенных, примитивных продуктов массовой и коммерческой культуры. В наше время весьма актуально звучат слова Н. А. Бердяева, высказанные им еще в начале XX в. Он говорил, что в условиях демократизации культура «становится дешевой, доступной, плоской и пониженной в своем статусе»6.
Существенное влияние на культуру оказывают и рыночные отношения, которые получили развитие в России. Ныне захваченная рыночной стихией отечественная культура оказалась в весьма неблагоприятном положении. Мы видим, что рынок сам по себе отнюдь не способствует расцвету культуры, рождению ее высоких образцов. «Дикий», криминальный рынок порождает в человеке, особенно в нашем соотечественнике, никогда не жившем в цивилизованном рыночном обществе, низменные качества, деформирует его жизненные цели и поступки. Человек теряет сложившиеся в течение столетий нравственные ориентиры, утрачивает милосердие, сострадание, становится равнодушным к людям, их горю, замыкается в себе либо вступает в конфликт с социальным окружением, лишая себя и других радости человеческого общения. Все это приводит к тревожному выводу, что из множества проблем ключевой является проблема дефицита культуры, указывающая на глубокий духовный кризис общества7. В чем он проявляется? В утрате ценностных ориентиров, моральной разобщенности, распространении пороков, агрессивности и враждебности, пошлости и безнравственности, духовной деградации человека.
Авторитетные отечественные культурологи (проф. Р. Г. Абдулатипов) констатируют в современной России культурный (духовный) кризис, выделяют его основные признаки: деструктивные действия представителей власти, государства, бизнеса и общества; тотальный прагматизм (вытесняющий базовые ценности духовной культуры из жизни общества); распространение бездуховных технологий (в том числе и в системе образования – ЕГЭ, модульно-рейтинговая система и т. д.); разгул экстремизма и национализма; эпидемия невежества и эгоизма8.
Преодоление социокультурного кризиса, духовно-нравственное развитие страны требует единения всех здоровых, конструктивных сил общества. Речь идет о просвещенной его части, подлинных патриотах, воспринимающих культуру как стратегический ресурс отечества, как главную созидательную
Об этом см.:
Отметим, что когда-то именно в религиозной сфере культуры появились нормативные механизмы, упорядочивающие жизнь человеческого сообщества, предотвращая борьбу «всех против всех». Сегодня и в мире, и в России религиозный ренессанс и провоцируемая им религиозная нетерпимость широко используются в политических целях, что порождает феномен религиозного экстремизма. См.:
Участники II Российского культурологического конгресса «Культурное многообразие: от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, 25–29 нояб. 2008 г.) поддержали концептуальные идеи данной стратегии ЮНЕСКО, обсудили актуальные проблемы и стратегические перспективы отечественной культурологии и в своих рекомендациях сформулировали ряд актуальных дискуссионных проблем и задач, требующих дальнейшего изучения. См.:
См.:
В плане демократии, признают специалисты, у нас есть несомненные достижения – в результате революции 1990-х гг. впервые в истории России (за исключением короткого периода от февраля к октябрю 1917 г.) установилась широкая свобода слова, творчества, политической агитации и борьбы. См.:
К этому выводу приходят многие культурологи, в том числе и С. Н. Иконникова, которая дает достаточно серьезное его обоснование. См.:
См.: