Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина. Любовь Воронкова
тебе больше не доступен.
И она, закрыв лицо покрывалом, вышла в отчаянии.
Александр пожал плечами. Спорить с Олимпиадой трудно, ненависть заставляет ее терять рассудок. Воевать с Филиппом – это только легко сказать. Правда, иллирийцы обещают помочь Александру. Но… война или свадьба? Сам Филипп станет ему близкой родней. За спиной Филиппа и Эпир будет в безопасности. Так о чем же тут раздумывать? И зачем?
И Александр на другой же день обо всем договорился с послами Филиппа. Свадьбу решили праздновать в Эгах, в старой столице македонских царей.
Пока шли переговоры и приготовления к свадьбе, наступил август.
…Есть расстоянье большое меж чашей и губ твоих краем.
Так сказал поэт, потому что он знал: и в такой мгновенный промежуток времени может случиться то, чего человек никак не предвидит.
Не предвидел и Филипп, что готовит ему этот роковой день.
Давно уже в Эгах не было такого пышного и веселого торжества. Всегда только жертвоприношения, только похороны царей с их печальными обрядами, только вековое молчание гор, шум дремучих лесов да грохот водопадов в каменистых ущельях.
А нынче здесь свадьба.
Прежде чем приступить к свадебным торжествам, отправили в Дельфы послов – надо было знать, как отнесется к этому божество.
Пифия изрекла:
– Видишь, бык увенчан, конец близок, жертвоприноситель готов.
Ответ был странным. Как его толковать? Кто жертвоприноситель и кто жертва?
Но думать много не стали, истолковали как хорошее предзнаменование.
Еще с утра начались жертвенные обряды, чтобы умилостивить богов. Пусть боги отнесутся благосклонно к этому союзу и пошлют счастье и благополучие дому новой семьи. Процессии, свадебные хоры, поющие эпиталамы.
На свадьбу в Эги съехались гости со всех сторон. Приехали и цари ближайших племен – агриан, пеонов и одризов.
Прибыли и старейшины из Афин – они привезли Филиппу золотой венок, какими эллины венчают своих героев. Несметные толпы народа переполнили старый город. И всюду на виду Филипп, веселый, успокоенный.
Перед этим Филипп съездил в Эпир, чтобы поговорить с Олимпиадой. Дом эпирских царей и дом царей македонских теперь связан союзом и для совместной войны, и для обороны. Так неужели, когда все так удачно сложилось, когда все счастливы, Олимпиада будет враждовать с Филиппом?
– Все счастливы? – Олимпиада, зло прищурясь, смотрела на Филиппа. – А счастлива ли Клеопатра – не та Клеопатра, которую ты привел в мой дом, а другая, твоя дочь, которую ты, не спросив ее согласия, выдаешь замуж?
– Она будет счастлива! – Филипп беспечно махнул рукой. – Она станет хозяйкой царского дома.
– А я тоже счастлива? Или смогу быть когда-нибудь счастливой?
– Если будешь благоразумна. Я же не обижаю тебя. Ты – мать моего наследника Александра.
– Ты меня не обижаешь. Потому что больше обидеть, чем ты меня уже обидел, невозможно. А что касается Александра,