Проклятое княжество. Георгий Смородинский
ским светом глазницами.
– Сдохни, тварь! – ору я, делая шаг к размахнувшемуся скелету, и с ненавистью вбиваю ему свой клинок снизу в подбородок. Мы бьем практически одновременно, но я оказываюсь все-таки быстрее. С хрустом мое оружие ломает кости черепа – глаза противника гаснут, и через мгновение костяк с отразившимся от стен скрежетом осыпается на плиты.
С противным чавкающим звуком мне в плечо вонзается стрела – последний скелет, из непонятно откуда взявшегося пака, уже освободился от оков земли и теперь, обежав колонну, снова натягивает лук.
Навык «Стойкость» увеличен до 44 %.
Мир окрасился в красный туман. Я уже практически ничего не соображаю – двадцать процентов жизни, мое тело корежит от невыносимой боли. Сжимаю до хруста зубы и прыгаю прямо на этого урода, сбивая ему выстрел языком пламени. Скелет-лучник пытается разорвать дистанцию, отмахиваясь появившимся в его руке кинжалом, но я, не видя ничего вокруг, в исступлении наношу удар за ударом, пока в какой-то момент до меня не доходит, что мои удары уже просто рассекают воздух. Выжил! Нет сил даже на то, чтобы использовать откатившееся лечебное зелье. Валюсь на плиты, и меня накрывает спасительная темнота.
Не знаю, сколько я пролежал без сознания, но явно не больше пяти минут. Происходи это в реале, я, без сомнения, истек бы кровью, так и не приходя в себя. Но я все же не в реале, вернее, этот мир стал для меня реальным, но в нем по-прежнему действуют игровые законы.
Откуда взялся этот гребаный пак?.. Я поднялся с плит, на которых изображал эмбриона, на ноги и огляделся: огонь факелов отражался от потрескавшихся замшелых стен широкого каменного коридора, в котором шесть уродливых колонн с вырезанными на них непонятными символами поддерживали нависающий потолок. Впереди меня проход резко поворачивал вправо – именно оттуда, из-за угла, несколько минут назад и появились заставшие меня врасплох четыре скелета. Я как раз добивал последнюю группу в этой части помещения, и их появление стало для меня полной неожиданностью. Это точно не патруль. Оба патруля – шесть унылых кучек ржавого железа и костей – валяются у меня за спиной. Перед тем как начать прохождение, я специально полчаса сидел и изучал маршруты нежити, чтобы теперь с точностью это утверждать. Но откуда же тогда взялись напавшие на меня?
Примерно полтора часа назад я влетел в это подземелье, спасаясь от неминуемой смерти, которую несла каменная горгулья двести тридцать второго уровня – именной моб, непонятно за каким хреном оказавшийся в локации для семидесятых-восьмидесятых уровней. Эта горгулья уже один раз отправляла меня на шестичасовое перерождение, и повторно отправляться на кладбище не было никакого желания, – я и так из-за этой смерти потерял семнадцать уровней, то есть почти весь свой трехнедельный прогресс.
В подземельях «Мира Аркона» – игры, в которую я был безвозвратно затянут около месяца назад, действовал принцип: «Со щитом или на щите». Игроки, зашедшие внутрь подземелья, уже не могли покинуть его до тех пор, пока был жив финальный босс. Поэтому вариантов имелось два: пройти подземелье до конца или погибнуть при его прохождении.
Расскажи кому, что игрок шестьдесят пятого уровня поперся в подземелье семьдесят пятого – восьмидесятого уровня, рассчитанное на прохождение группой из трех человек, – тот, кому это рассказали, покрутит пальцем у виска и будет прав. К счастью, мой случай не настолько уныл, как может показаться на первый взгляд, поскольку до игровой смерти я уже имел восемьдесят второй уровень и все изученные мною навыки остались при мне. В итоге я не смог на себя надеть только три предмета из своей экипировки: кольцо, серьгу и плащ – для их ношения требовался семидесятый уровень. Потеря пятидесяти одного очка характеристик была для меня не настолько критична, поскольку основной прирост характеристик в «Мире Аркона» шел от носимых предметов.
Сейчас на мне был надет комплект брони класса «необычное», состоящий из восьми частей, с бонусом «+50» к здоровью за ношение хотя бы четырех из них. Каждая деталь доспеха добавляла мне тридцать пять очков силы и тридцать здоровья соответственно. Треугольный щит с поглощением шестидесяти процентов урона в случае удачного блокирования атаки давал мне еще десять единиц силы и пятьдесят пять – здоровья. Редкий по классу меч со средним уроном около двухсот двадцати единиц добавлял еще сотню силы и повышал вероятность нанесения критического урона на целых три процента. Конечно, далеко не топовый прикид, но, как говорится, что есть, то есть, а если еще учесть уникальный расклад талантов, то мои шансы удачно завершить эту авантюру были достаточно высоки. И все получалось так, как надо, пока не появилась непонятно откуда взявшаяся группа из четырех скелетов.
Я вздохнул, снял перчатки со шлемом, рукавом рубахи вытер с подбородка кровь и обошел по кругу только что убитых мобов. В моей сумке звякнуло – я стал богаче на двести восемнадцать медяков, это чуть больше двух серебряных монет. Забрал с трупов три куска шерсти и ржавый, без характеристик, железный пояс – такого хлама у меня в сумке скопилось уже предостаточно, но я решил собирать все подряд – потом разберусь, что к чему. За все время нахождения в подземелье мне упал только один