Печать богини Нюйвы. Людмила Астахова
из-за стены пламени на нее глянули круглые рыбьи глаза то ли беса, то ли божка, и неожиданно рядом раздались чьи-то шаги, вынырнула из пылающей хмари высокая темная фигура.
– Девушка, – произнес чей-то гулкий, до боли знакомый голос. – Девушка, вы живы?
Александра с криком очнулась и резко села в кровати, схватившись за горло. Ни разу в своей жизни она не испытывала такой чудовищной, нечеловеческой жажды. Девушка глотнула всухую и заскулила от боли. Было страшно, очень страшно.
Она спустила ноги с кровати и попыталась встать, но сил не осталось. Казалось, Саша долго бежала по пустыне, а не спала в собственной комнате, в окружении давно привычных и знакомых с детства вещей. Цепляясь рукой за спинку кровати, девушка поползла к двери. Рот горел, горло сжималось, будто вместо воздуха его заполнял мелкий песок.
Добравшись до выхода из комнаты, Александра заставила себя подняться. Ноги подламывались. Судорожно цепляясь руками за стены, она спустилась вниз, в кухню.
Там была вода. О боги и демоны, там была вода! Цветы в вазах, оранжевые, красные, золотые, будто издевались над ней, и капли из небрежно закрытого крана равномерно стучали по большой, до блеска отчищенной раковине.
Кап. Кап. Кап.
С хрипом Саша бросилась к холодильнику и дрожащими от нетерпения и жадности руками достала бутылку с водой. Холодная, мгновенно запотевшая, она показалась ей сокровищем. Когда ледяная влага коснулась ее языка, девушка приглушенно застонала и запрокинула голову. Вода лилась по ее щекам, шее, стекала по груди, оставляя мокрые пятна на ночной рубашке, но ей было все равно. Она не знала, сколько времени прошло. Опорожнив одну бутылку, она сразу же открыла вторую. Огонь, пришедший к ней из сна, медленно отступал, ужас от собственной беспомощности утихал.
– …делаешь? – донесся до нее вдруг голос, и в некотором ошеломлении и не без внезапно вспыхнувшего в груди страха Саша резко повернулась.
За спиной ее стояли родители. Волосы матушки, небрежно заплетенные в косу, были перекинуты через плечо. Отец возвышался позади нее, большой и грозный в своем халате, расшитом драконами. Увидев извивающегося на ткани змея, барышня Сян вздрогнула – пламенной стрелой мелькнул перед ней образ из сна. Постепенно приходя в себя, девушка глубоко вздохнула. Что… что это был за сон – и сон ли? И почему она чувствует себя так, будто сама только что побывала в клетке и провела несколько дней без воды и еды?
– Сян Джи! – рявкнуло вдруг рядом, и девушка снова вздрогнула.
– Папа, – растерянно сказала она, вмиг позабыв про все их разногласия и желая лишь одного – прижаться к кому-нибудь родному, тому, кто погладит по голове, успокоит, скажет, что бояться не надо, что она не одна. – Папа, я… Этот сон! Там были огонь и клетка, и кровь… Столько крови!
– Что с тобой? – неверящим тоном вдруг спросил ее родитель и подозрительно принюхался. – Ты пьяна?
Матушка, предпочитавшая, как обычно, хранить молчание, склонила