Паутина Темноты. Инга Риис
Кирилла приветственная улыбка сразу сменилась выражением обеспокоенности, он профессиональным жестом схватился за мое запястье и спросил:
– Так о чем же ты не решилась мне рассказать?
Я тяжело вздохнула и, стараясь не покраснеть, кратко изложила утренний инцидент.
– Для меня это совершенно необъяснимо! – пожаловалась я Доку. – Если в случае с Димкой можно, было бы, все списать на то, что я, неосознанно, боролась с его болезнью, то в этом случае я не собиралась, опять, отдавать энергию. Но ощущения были очень похожими!
– Действительно, в случае такого контакта, энергетическим донором, обычно, является мужчина! – ответил мне Кирилл, сосредоточенно хмуря лоб. – Все говорят, что женщина «отдается» партнеру, а на деле именно она принимает и семя, и энергию. Медицина знает довольно много случаев внезапных смертей, во время любовной игры, но всегда это – мужчина!
Док еще раз пощупал мне пульс, заглянул в зрачки, а затем снял со штакетника рубашку с брюками и предложил:
– Давайте-ка, с Мастером посоветуемся! Чует мое сердце, здесь не совсем медицинского свойства проблема намечается.
– А где он? – поинтересовался Алексей. – В доме я его, что-то, не заметил!
– На заднем дворе медитирует! – заканчивая одеваться, сообщил Кирилл.
Глава 7. Мастер
Подворье Мастера, как и у моего деда, да, впрочем, и многих других частных домов моего времени, было разделено на две части: переднюю и заднюю. Передняя предназначалась для повседневных хозяйственных нужд, через нее вносили воду и дрова, входили в дом с улицы. А позади дома, частенько отделенные невысокой загородкой, высаживались деревья и кустарники. Плодовые и не только. Яблони и вишни соседствовали с акацией, черемухой и сиренью. Что бы там ни говорили о прагматизме социалистического строя, родичи наши и о духовных потребностях не забывали. У деда моего любимым местом отдыха была скамейка, которую он смастерил прямо под белой акацией. Они там, с бабушкой, теплыми вечерами сидели и пели песни. И хорошо выходило!
Маленькому саду Мастера пришлось совсем нелегко в отсутствии хозяев. Большая часть плодовых деревьев засохла, но высоченная акация цвела, назло всем невзгодам. Да, еще одно, корявое и кряжистое, деревце было покрыто редкими, бело-розовыми, цветами. Под ним-то, на голой земле и сидел, скрестив ноги, Мастер. Подойдя поближе, я поняла, что деревце не было яблоней, цветы его были больше похожи на сливу. Да, и юноша, сидевший передо мной, не был похож на того Мастера, к которому я привыкла.
Черты лица, определенно, принадлежащие выходцу из среднеазиатских республик, были более тонкими и изящными чем те, что я помнила, перо времени почти не оставило на нем следов, иссиня-черные волосы лежали легкой волной. Тело тоже было более легким, но на нем отчетливо прорисовывался мышечный каркас. И в позе лотоса он сидел совершенно непринужденно. То ли предшественник Мастера был не чужд