Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.. Денис Хрусталев
мере, о которой можно долго спорить. Предлагаемый материал предоставляет возможность всмотреться в прошедшее и сделать собственный вывод.
Известный американский историк Ричард Пайпс (1923–2018), длительное время выступавший консультантом правительства США по вопросам отношений с СССР, подчеркивал: «Разрушительность этого [монгольского] нашествия не вызывает ни малейших сомнений, но вопрос о том, как именно оно повлияло на историческую судьбу России, по-прежнему остается открытым». Важность выяснения ситуации он понимал следующим образом: «Ведь если монголы вовсе не оказали на Русь никакого влияния или если подобное влияние было ничтожным, то нынешнюю Россию можно рассматривать в качестве европейской державы, которая, несмотря на все свои национальные особенности, все-таки принадлежит к Западу. Кроме того, из такого положения вещей следует вывод о том, что русская привязанность к автократии сложилась под влиянием каких-то генетических факторов и как таковая не подвержена изменениям. Но если Россия сформировалась непосредственно под монгольским влиянием, то это государство оказывается частью Азии или «евразийской» державой, инстинктивно отторгающей ценности западного мира». Более того: «Если монголы никак не повлияли на Россию или если это влияние не затронуло политической сферы, то российскую приверженность самодержавной власти, причем в самой крайней, патримониальной, форме придется объявить чем-то врожденным и вечным. В таком случае она должна корениться в русской душе, религии или каком-то другом источнике, не поддающемся изменениям. Но если Россия, напротив, заимствовала свою политическую систему от иноземных захватчиков, то шанс на внутренние перемены остается, ибо монгольское влияние может со временем смениться на западное»[1].
Крайнее заострение проблемы в таком апологетическом ключе, конечно, остается на совести этого недавно почившего знатока. Ясно, что он путал «иго» и «нашествие», а «монголов» с «Золотой Ордой» и вообще Востоком, но характерно, что для влиятельного американского эксперта нынешняя Россия – а он опубликовал свой текст в 2011 г. – определенно восходит в целом к Руси XIII в. И это наводит на размышление о том, что исторические события никогда не бывают только разрывающими – они также всегда служат «мостиком», связующим прошлое с грядущим.
Выдающийся немецкий историк Райнхарт Козеллек (1923–2006) называл период монгольского вторжения на Русь «временем, связующим эпохи» (Sattelzeit). Это и смерть старого, и рождение нового – и то и другое происходило болезненно, с кровью, страданием, мукой, что, увы, обычно неизбежно. Можно ли подвести сюда шкалу измерений, выяснить степень боли и масштаб резонанса? Как всегда в гуманитарных науках, мы вряд ли сможем указать здесь точный процент или градус, не говоря о корреляции. Тем не менее оценка событий напрашивается. Произошел надлом, за которым последовали едва ли не революционные общественно-политические, экономические, культурные и даже этнические изменения. Не единовременные и не всеобщие, но приведшие в итоге к оформлению крупного и могущественного многонационального государства – России, а также других стран, возводящих свою историю к Древней Руси.
В научной литературе считается наиболее осязаемой и доступной периодизацией деление древнерусской истории на домонгольский период и время после нашествия. При этом одни нередко воспринимают «Батыев погром» в качестве тотального «обнуления» всего, что было прежде, а последующее отсчитывают уже от него, возводя к нему, разъясняя им. Другие, напротив, считают, что речь о налете кочевников, пронесшихся смерчем и нанесших урон населению, экономике Руси. Он отразился на некоторых социальных процессах, но не коснулся внутриполитической структуры, общественной системы, культуры и традиции. Тот самый путь к централизации, на который часто указывают авторы научно-популярных сочинений, не был непосредственным результатом нашествия: Батый расколол русские земли, а процессы централизации начались столетие спустя, причем в большей степени благодаря внутреннему социальному развитию, и охватили прежде всего северо-восток страны. Известно, что «иго», то есть система вассально-даннической зависимости, не было установлено сразу после нападения монголов, а стало результатом серии политических договоренностей русских князей, причем распространялось отнюдь не на все княжества.
Часто говорят о культурном и психологическом отставании от других стран, начавшемся на Руси после монгольского погрома. В отношении культуры заключения чаще всего строятся на основе археологического материала, который демонстрирует свертывание или сокращение масштабов ремесленной деятельности, бедность находок второй половины XIII – начала XIV вв., отсутствие большого числа каменных построек и архитектурных изысков. В социально-психологическом плане указывают (подобно Пайпсу) на то, что именно начиная с этого времени (середина XIII в.) наблюдается свертывание демократических институтов на «подконтрольных» монголам землях, а также формирование в народном сознании элементов мировосприятия, свойственных жителям восточных деспотий. Расплывчатость и низкое качество разработки понятийного аппарата отмеченных проблем не позволяет делать однозначные заключения о психологическом портрете русского человека XII, XIII или
См.: Пайпс 2011.